17 
Подошел официант и поставил перед ними легкую закуску. Некоторое время они ели молча, радуясь краткой передышке. Когда тарелки были убраны, Стефано продолжал:
— Диагноз «аутизм» поставили ему несколько месяцев назад, но Бьянка отказывалась верить этому. Она считала, что причиной такого поведения Лючио — горе, а не психическое расстройство. И так же считал я.
Аллегра глотнула воды.
— Тебе, наверное, говорили, что первые симптомы аутизма появляются именно в этом возрасте, — мягко напомнила она.
— Да, конечно, но ведь эти симптомы появились сразу после смерти его отца. Слишком явное совпадение.
— Оно ни о чем не говорит, — твердо и спокойно сказала Аллегра. — Профессионалы редко ошибаются, Стефано. Они не могут повесить ярлык на ребенка без веских на то оснований. Сначала психотерапевты проводят тщательное обследование, собирают данные…
— Но ведь ты имела дело с ребенком, которому поставили ошибочный диагноз, — холодно произнес Стефано.
— Да. Однако такой случай бывает один на сотни, тысячи случаев. — Она покачала головой. — Я не волшебница, Стефано. Если ты хочешь нанять меня, чтобы я доказала, что Лючио не аутист, то я не могу дать тебе никаких гарантий.
— Мне не нужны гарантии, — ответил Стефано. — Если ты, поработав с Лючио, придешь к тому же выводу, что и другие специалисты, тогда нам с Бьянкой не останется ничего, кроме как принять его. Но ведь возможно, что реальная причина этих симптомов — переживание горя?
— Возможно, — допустила она, — но почему ты думаешь, что ему поможет арт-терапия?
— Он всегда любил рисовать, — ответил Стефано с улыбкой, и при этих словах Аллегру охватило какое-то незнакомое теплое чувство.
— Ясно, — сказала она. — Значит, Лючио живет в Абруццо?
— Да, но я не могу вывозить его из дома, потому что он стал бояться незнакомых мест.
— Значит, ты хочешь, чтобы арт-терапевт, а именно я, приехала в Абруццо, — медленно произнесла Аллегра.
— Да, — не моргнув глазом, ответил Стефано. — И пожила там некоторое время.
Он налил им обоим вина и отставил бутылку в сторону. Аллегра сделала глоток, и у нее слегка закружилась голова.
Стефано даже не просил ее приехать в Абруццо. Просто сообщил ей об этом.
Такой же высокомерный и самоуверенный, как всегда, подумала Аллегра.
Она покачала головой.
— А что, если я не смогу приехать в Абруццо, Стефано? — спросила она с вызовом.
Стефано молча пронзил ее долгим взглядом.
— Я не думаю, — сказал он наконец тихим четким голосом, — что ты позволишь прошлому, нашему прошлому, угрожать будущему невинного ребенка.
Лицо Аллегры вспыхнуло от гнева.
— Речь не идет о нашем прошлом, Стефано! Речь идет о настоящем, о моей профессиональной жизни. Я уже не маленькая девочка-невеста, которой ты мог диктовать свои условия. Я квалифицированный психотерапевт, к которому ты обращаешься за услугами.
Слишком знакомая улыбка мелькнула на лице Стефано и тут же исчезла.
— Ты уверена, что речь не идет о прошлом, Аллегра? — тихо спросил он, и в этот момент Аллегра уже не была так уверена.
Официант принес вторые блюда, и Аллегра взглянула на свой сочный стейк без всякого аппетита.
— Давай поедим, — предложил Стефано. — А ты пока подумаешь над другими вопросами. Я буду рад ответить на них.
— Ты собираешься все это время находиться в Абруццо? — коротко поинтересовалась Аллегра. Стефано замер, а она почувствовала, что приоткрыла ему что-то интимное этим простым вопросом.
— Нет, — ответил он, помолчав. — Я попеременно живу то в Абруццо, то в Риме. Ты в основном будешь иметь дело с матерью Лючио, Бьянкой.
— Понятно. — Она испытала облегчение, но вместе с тем расстроилась.
Они продолжали есть, и вдруг Аллегра обнаружила, что в ней проснулся аппетит и стейк просто великолепный.
Когда с едой было покончено, она почувствовала, что к ней вернулось самообладание.
— Мне нужно посмотреть историю болезни Лючио, — сказала она, когда официант убирал пустые тарелки. — И поговорить с доктором Спери.
— Конечно.
— Понадобится несколько дней, чтобы проанализировать полученную информацию, — добавила она, — и в конце недели я сообщу тебе о своем решении.
— В среду.
Она хотела возразить, сказать, что он больше не имеет права командовать ею, но твердо сжала губы.
Поведение Стефано было типичным поведением взволнованного взрослого. Он хотел получить ответы, и получить их быстро.
17 
