88 
— Я слышала и об этом. Ты же знаешь, как быстро разносятся по дворцу такие вести. — Она нервно облизала губы. Неужели он устроил ей проверку? Неужели что-то узнал?! И заподозрил в неверности… С величайшей осторожностью подбирая каждое слово, она продолжала: — Джебаль, это бесчеловечно — держать невинных людей в клетке, как скотину, и убивать их непосильным трудом.
— Таков наш обычай. Кому-то все равно нужно работать в каменоломнях. Уж не посоветуешь ли ты идти туда самим? Или все же лучше обойтись пленными?
— Но среди них были и мои соотечественники, — вырвалось у Алекс. Она тут же с досады прикусила язык.
— Твои соотечественники? — Джебаль подскочил к ней и встряхнул что было силы. — Вот уже во второй раз ты позволяешь себе подобные речи! Но разве ты не одна из нас, Зохара?! Разве ты не моя жена?
— Да, — прошептала Алекс, отстраненно подумав о том, что на руках, наверное, останутся синяки. — Я приняла ислам, я дала брачные обеты, и я твоя жена! — Она почти кричала.
— И что же, ты так печешься обо всех американцах без разбору или только о Блэкуэлле? — грубо оттолкнув ее, продолжал допрос Джебаль.
Алекс похолодела. Она из последних сил пыталась сохранить спокойный вид, но боялась, что ее выдадут глаза.
— Мне жаль всех, кто находится в рабстве в Триполи!
— Какая жалостливая женщина! А что, тебе понравился наш вчерашний праздник? — с издевкой спросил Джебаль.
Алекс совсем растерялась. Куда делся тот человек, которого она знала на протяжении целого года? С которым столько раз вместе обедала, шутила и развлекалась забавными историями? В его холодных глазах была только жестокость! Да, Джебаль разозлился не на шутку….
— Ты же знаешь, что нет! — еле слышно прошептала она. — Джебаль, я знаю, что ты гневаешься, но…
— Вот именно — я очень гневаюсь, — нетерпеливо перебил принц, — я разгневан настолько, что готов развестись с тобой!
Она остолбенела. Что сулит такая перемена? Из жены наследника она превратится в простую наложницу или рабыню — и ее продадут Бог знает кому. И наверняка разлучат с Мурадом. У нее не останется никакой власти или хотя бы поддержки, и тогда Блэкуэлл сбежит без нее… Боже милостивый! Она так и застрянет в этом Триполи, никому не нужная пленница, и никогда больше не увидит Блэкуэлла!
— Пожалуйста, не надо! — пересилив себя, как можно жалостливее промолвила она.
Джебаль молча смотрел на нее.
Похоже, наступил момент, когда ее собственная судьба висела на волоске. Алекс заговорила как можно убедительнее:
— Джебаль, я люблю тебя, правда люблю! Ты был так добр ко мне все это время! Но все-таки я американка. А в Америке женщины наделены большей свободой в выборе жениха. И оттого мне было очень нелегко стать мусульманкой да еще чьей-то женой здесь, в Триполи. И я все еще оплакиваю своего первого мужа. — Ей казалось, что на всю комнату слышно, как стучит ее сердце. — И я изо всех сил хотела стать тебе хорошей женой, Джебаль!
В ушах звучало лишь одно слово: «Бежать!». Бежать отсюда, и чем скорее, тем лучше, пока Джебаль не загонит ее в угол и она не окажется между молотом и наковальней.
Джебаль ничего не ответил.
— То, что случилось вчера, — продолжала Алекс, — это не моя вина.
— Вот как?
— Кто-то подложил мне в чай зелье. Сонное зелье. Мурад потом вспомнил, что, когда мыл чашку, ему показалось, что от нее странно пахло. Меня отравили, Джебаль! Отравили! Кто-то, кто ненавидит меня и не хочет, чтобы мы были вместе!
Джебаль не сводил с нее глаз.
— Насколько я могу судить, ты даже можешь намекнуть, кем является этот «кто-то»!
У Алекс в голове пронеслось, что, оказывается, Джебаль не дурак. А она-то до сих пор принимала его необыкновенную доброту и почти женственную внешность за мягкость натуры…
— Зу ненавидит меня! Она возненавидела меня в тот самый день, когда ты объявил, что сделаешь меня второй женой!
Джебаль, неотрывно глядя ей в лицо, подошел ближе. Алекс не сдвинулась с места. Оставалось надеяться, что он не заметит, как тяжело она дышит, как обливается потом и трясется от неуверенности и страха. Он взял ее за подбородок.
— Если ты сказала мне правду, я прощу тебя, Зохара!
Алекс кивнула.
— Но знай: если ты лжешь — я все равно узнаю правду! — предупредил Джебаль.
— Я сказала правду! — вдохновенно солгала Алекс, уповая на то, что ее щеки не залились краской.
— Будем надеяться, — проворчал Джебаль. Алекс перевела дыхание. — И если только Зу в этом замешана, она получит по заслугам. — Он мерил шагами комнату. — Мне уже давно надоели интриги, которые она устраивает в гареме. А может быть, мне надоела и она сама!
88 
