Особенно,... 
126 
— Я хочу уехать из Натчеза, — внешне спокойно сказала Грейс, переставая дрожать. — И для этого мне нужна ваша помощь.
Луиза прищурилась и улыбнулась недоброй улыбкой:
— Вы шутите.
Грейс молча смотрела на нее.
— Посреди ночи… пешком… — Луиза усмехнулась, взглянув на босые, окровавленные ноги Грейс. — Вы бежите! Грейс не ответила, да это было и не нужно.
— Что произошло? — требовательно спросила Луиза. — Рейз ничего не знает, не так ли?
— Да.
Луиза расхохоталась.
— Расскажите мне, что произошло. Как вы потеряли туфлю? Почему у вас в волосах ветки, а на платье колючки?
— По дороге из города я проходила мимо церкви. Ночные мстители приехали и подожгли ее, и они увидели меня. Мне удалось убежать.
— Какой ужас! — воскликнула Луиза. — Хуже не придумаешь.
— Вы не могли бы одолжить мне коляску и дать кучера, чтоб он довез меня до ближайшей станции? — Грейс была в отчаянии. — Я должна оказаться как можно дальше отсюда, прежде чем Рейз обо всем узнает.
— Ну разве я могу вам отказать? — насмешливо произнесла Луиза. — Я сейчас же пошлю за кучером. Я хочу, чтобы вы убрались отсюда, пока не пришел мой гость.
— Спасибо. — «Интересно, кого ждет Луиза?» — Вы не могли бы мне одолжить еще и туфли? И мне бы хотелось умыться.
— Можете пройти на кухню, — Луиза махнула рукой в глубину дома, — вы знаете дорогу. Грейс колебалась.
— Чего вы ждете? Я же сказала вам, что в любую минуту ко мне могут прийти.
— Пожалуйста, не говорите Рейзу, что вы меня видели. Луиза улыбнулась:
— И не подумаю.
Торжествующие нотки в ее голосе больно ранили Грейс, и она, повернувшись, побрела по коридору в кухню. Она ничего не могла с собой поделать, воображение тут же нарисовало ей ужасную картину: Луиза в объятиях Рейза. «Господи, — молилась она, — только бы он не бросился к ней за утешением, когда меня здесь уже не будет!»
Луиза не принесла ей туфли. Взяв серебряное блюдо и используя его как зеркало, Грейс поправила прическу, вытащила из волос прутики и колючки, отряхнула и расправила юбки. Затем пошла обратно в переднюю половину дома. Если бы Луиза соизволила принести ей туфли, она бы тихонько выскользнула через заднюю дверь. А вот теперь… ну и положение, хуже некуда! Впрочем, что ей за дело до нового любовника хозяйки Мэлроуза!
В коридоре она вдруг замерла, потрясенная, почти не дыша. Не было сомнений в том, кому принадлежал голос, доносившийся из гостиной… Форд говорил:
— И девчонка Брэга была там, но мы упустили ее. Интересно, какого дьявола ей приспичило одной слоняться по ночам?
— Она здесь, — объявила Луиза. — Она оставляет Рейза и я помогу ей добраться до станции.
Наступило молчание, потом Форд засмеялся. Грейс повернулась и бросилась бежать.
— Эй, какого черта? — заорал Форд. Он поймал ее раньше, чем она успела выбежать через массивные парадные двери. Хмыкнул, притягивая ее к себе-
— Гляди-ка! Вот так добыча!
Луиза стояла, скрестив руки на груди, сердито нахмурившись.
— Что ты делаешь, Уилл? Отпусти ее! Она уезжает и пусть себе катится!
Лицо Форда, все еще распухшее, было в подсохших кровяных струпьях, один глаз почернел и заплыл.
— А, так упрямая янки наконец образумилась? Жаль, ты не прихватила с собой этого техасского подонка!
— Пустите меня! — Грейс тяжело дышала, пытаясь вырваться.
— О, можешь катиться куда угодно, скатертью дорожка в Натчезе только чище станет! Но не раньше, чем я сниму пробу с того, чем лакомился Брэг!
Луиза и Грейс в один голос ахнули. Грейс стала отбиваться еще отчаяннее. Луиза в бешенстве шагнула вперед.
— Вот что, — прошипела она. — Пока я еще ваша, но только попробуйте дотронуться до этой дряни — и можете сюда больше не показываться! Вы меня поняли?
— Ч-черт! — прорычал Форд, ослабляя хватку.
— И помните, — проговорила Луиза; ноздри ее трепетали, скулы напряглись, — Рейз клюнул на нее только потому, что мне он надоел до смерти!
Форд выпустил Грейс.
— Мне в общем-то наплевать. Глядишь, еще доведется как следует пощупать эту кошечку. К черту!
Его глаза остановились на аметистовом колье Грейс.
— Считай, тебе сегодня повезло, красотка!
Грейс вздрогнула, когда он сорвал ожерелье с ее шеи.
Глава 27
Рейз проснулся с улыбкой, вздохнул и сладко потянулся. В ту же минуту с удивлением подумал, не приснились ли ему слова, которые Грейс сказала ему ночью. Он уже совсем засыпал, но мог бы поклясться, что слышал, как она шепнула, что любит его. При одном лишь воспоминании об этом сердце его вздрагивало от радости и надежды. Он протянул руку к Грейс.
126 
