60 
— Я рад, что ты вырвался оттуда, — спокойно сказал он, обращаясь к Филиберу, — но какого дьявола ты уложил моего оруженосца?
— А это был твой оруженосец? — искренне удивился Филибер. — Прости, брат, я не знал. Я решил, что Мишеля нашли люди князя, ну, и поспешил сюда.
Крестоносцы окружили Филибера; некоторые спешивались, чтобы обнять его и выразить ему свою радость по поводу того, что он снова с ними. Оказалось, они направлялись в резиденцию князя Диковского, чтобы силой или иным способом отбить своего товарища.
— А я думал, ты мертв! — сказал Филибер Боэмунду. — Мальчишка мне рассказал, как он встретил тебя на дороге.
— Я и сам не чаял увидеть тебя живым, — коротко отвечал Боэмунд, но при этом метнул на Мадленку такой взгляд, что она от греха подальше поспешила укрыться за широкой спиной Филибера. — Однако, раз уж мы нашли тебя, можно ехать обратно в Мариенбург. Аренвальд, коня брату Филиберу!
— И коня моему другу Мишелю! — рявкнул Филибер.
На лице Боэмунда отразилось удивление, смешанное с замешательством.
Ты собираешься взять этого юношу с собой? — вежливо поинтересовался он. — Скажи,
для чего?
— Потом объясню, — отмахнулся Филибер. — Скажи, это ведь нас обвиняют в том, что мы убили мать Евлалию?
— Да, это так, — помолчав подтвердил Боэмунд.
— А мальчишка видел, что это были другие.
— Кто? — быстро спросил крестоносец.
— Он почти нашел их, да с ним приключилась неприятность. Это долгая история, и, я думаю, магистр и комтуры должны выслушать его. Кстати, его зовут Мишель Соболевский.
— Хорошо, — после недолгого молчания сказал Боэмунд и, подъехав к Мадленке, вгляделся в нее своими загадочными лазоревыми глазами. — Можешь взять лошадь оруженосца Рупрехта, она ему больше не понадобится. Адальберт, ты погрузишь бренные останки кнехта Рупрехта на своего коня… Вальтер может держаться в седле? — Вальтер был второй оруженосец, только пришедший в себя от удара.
— Может, да вот лошади у него больше нет, — бойко отозвался кто-то. — Что за удар, бог мой! Брат Филибер, как всегда, показал себя.
— Ладно, — сказал синеглазый, — ничего не поделаешь, пусть Вальтер едет на лошади с Иоганном. В путь, братья.
— В путь! — заорал Филибер и, засвистев по-разбойничьи, поскакал вслед за свои другом. Мадленка, надувшись, ехала в хвосте отряда крестоносцев, с тоской понимая, что деться ей некуда.
К вечерне они уже расположились на ночлег в Торне, где их поджидал фон Ансбах. Узнав, что анжуец вернулся целым и невредимым, он на радостях выкатил из подвалов бочку вина.
Едва Мадленка подкрепилась, ее вызвал к себе Филибер де Ланже и учинил ей допрос с пристрастием, допытываясь, что такого она сделала фон Мейссену, за что он ее так ненавидит. Мадленка честно рассказала, как она позаимствовала у раненого мизерикордию и какими словами они обменялись в сердцах, — мелочи, которые она за ненадобностью опустила, повествуя в подземелье о своих приключениях.
— Почему он так. взъелся на меня? — закончив свой рассказ, спросила она.
Филибер де Ланже рассеянно барабанил пальцами по столу.
— Потому что ты видел его слабым, и он не скоро это забудет. — Он положил руку на плечо «Михалу», смотревшему на него жалобными круглыми глазами. — Послушай моего совета, Мишель: держись от брата Мейссена подальше. Если Боэмунд кого невзлюбит, этому человеку не жить.
У Мадленки душа ушла в пятки — так серьезно и торжественно ее новый друг произнес эти слова; да и, по правде говоря, сам Боэмунд отнюдь не производил впечатления человека, с которым можно шутить.
— Я еще не поблагодарил тебя за то, что ты спас меня, — неловко сказала Мадленка.
Лягушачьи глаза засветились радостью.
— Это пустое. Я ничего особенного не сделал, Мишель. Жаль, конечно, кнехта Рупрехта, — «И вовсе не жаль: поделом ему», подумалось Мадленке, — но он сам виноват. Упокой, господи, его душу, — Филибер перекрестился и нечаянно рыгнул, отчего Мадленка подскочила на месте. — И никого здесь не бойся. Помни: ты мой друг, и я тебя в обиду не дам. — Он смущенно улыбнулся. — И никому не рассказывай, ну, про царапину, хорошо? Я и сам понимаю, что это глупо, но поделать ничего не могу.
Мадленка поклялась Лягушонку, что ничего никому не скажет, и с легкой душой отправилась спать.
Глава двадцать вторая,
в которой Мадленка прибывает в Мальборк
Через два дня отряд Боэмунда сушей вернулся в Мариенбург, среди поляков более известный под названием Мальборк. Когда Мадленка впервые увидела бурые башни неприступной крепости, вырисовывающиеся вдали, ею овладело напряженное любопытство. От деда она слышала, что Мальборк — твердыня, не имеющая себе равных; одиннадцать лет тому назад после Грюнвальдской битвы король Владислав попытался взять ее приступом, но потерпел неудачу и вынужден был снять осаду. Мальборк расположен на берегу реки Ногата, притоке Вислы; по существу, это не один замок, а три, встроенные друг в друга и окруженные мощными стенами укреплений. Вблизи крепость выглядела еще внушительнее, чем издали; она подавляла своими размерами, и город, лепившийся к ее изножию, совсем терялся в ее тени.
60 
