52 
Нэлька – жена Ильича!
У меня напрочь выветрилась из головы её фамилия, которую она так и не поменяла во время замужества.
– Ты хочешь сказать… – пересохший язык вдруг перестал ворочаться. – Что ты хочешь этим сказать?!
– Лично я ничего не хочу сказать. Я обращаюсь только к фактам. Вспомни, как нам описывали человека, сидящего за рулём «Авенсиса».
– Добропорядочный дядечка, невысокого роста, коротко стриженый, лысоватый, в костюме…
– Ну?!
– Этого быть не может. Зачем Троцкому за нами следить? Он прекрасно знает маршрут. На фига поить нас пургеном? Бред сивой кобылы! – Я вдруг вспомнил, что когда говорил с шефом по телефону, мне всегда чудился шум работающего мотора. А ещё я припомнил, что он вдруг ни с того ни с сего поинтересовался моим здоровьем, как раз после посиделок в кафе и истории с угоном автобуса. – Зачем ему это?! – пробормотал я.
– Не знаю, – пожала плечами Элка. – Но это вполне в духе Владимира Ильича – затеять что-то, отчего все свернут мозги, но понять ничего не смогут.
– Чёрт, – сказала Лаптева и поправила тёмные очки на носу.
– Ух, ты! – непонятно чему восхитился Ганс.
– Владимир Ильич и слежка – вещи несовместимые, – с пафосом заявил Герман Львович, доедая кекс, размером с тарелку.
– Имя у него нехорошее, – поморщился дед. – И фамилия тоже. Человек с такими инициалами на всё способен. – Сазон плеснул себе в чашку столько коньяка, что большая часть кофе выплеснулась на блюдце.
– Историческая, бля, личность, – задумчиво произнёс Мальцев и почесал обезьяну за ухом.
Я сидел совершенно опустошённый этим открытием.
Что шеф придумал на этот раз?!
В задумчивости я начал поедать торт, который собирался размазать по физиономии Элки.
– Но теперь главное! – возвестила Беда и, затушив сигарету, обвела всех насмешливым взглядом.
Если после всего, что она сказала, есть ещё что-то главное, то… зря дед забрал меня из тюрьмы. Я наслаждался бы там покоем и тишиной, а думали бы за меня другие.
– А главное, братцы, в том, что Дэн Никитин, постоянно попадающийся нам на пути – вовсе не путешественник!! Он – наёмный убийца!
Над столом пролетел ропот, хотя, вроде бы, все молчали.
У меня внутри ничего не дрогнуло, потому что достоверности в Элкиной информации было не больше, чем в жёлтой газете.
– Ты ничего не путаешь, доча? – настороженно спросил Сазон и, уже не стесняясь, налил себе в пустую кофейную чашку коньяк.
– Тебе об этом тоже сказал милицейский знакомый? – поинтересовался я.
– Нет. Об этом мне сказал сам Никитин.
– Какая потрясающая откровенность для киллера! – захохотал я. – Я бы сказал – убийственная откровенность!! И кого же он должен убить?!
– Тебя.
В зале повисла тишина. Все перестали жевать, прихлёбывать и глотать. Стало слышно, как об оконное стекло бьётся муха, а на кухне повара гремят посудой.
Я покрылся холодным потом. И не потому, что поверил Элке, а потому, что вдруг отчётливо понял – я ни в коем случае не должен был соглашаться гнать этот автобус. Сколько раз подставлял меня Троцкий?!
Каждый раз, когда о чём-либо слёзно просил…
– У-ух, ты! – опять выдохнул Ганс.
– Бля-я… – потрясённо протянул Мальцев.
Викторина сидела, занавесившись тёмными стёклами солнцезащитных очков. Она ничего не сказала.
Абросимов открыл рот и стал похож на ребёнка, которому на ночь читают страшную сказку.
– А ну-ка, доча, поподробнее с этого момента, пожалуйста! – попросил Элку Сазон.
На этот раз Беда не стала ломаться и заговорила торопливо, словно боясь что-то забыть.
– Я пошла на встречу с Дэном ничего никому не сказав, потому что была уверена – он скажет мне что-то важное. Так и случилось.
– Называй его, пожалуйста, Денис Евгеньевич, – сквозь зубы процедил я.
Элка зыркнула на меня поверх очков и продолжила.
– Всего два года назад Никитин был преуспевающим бизнесменом в Сибирске. У него был собственный автосалон, который приносил стабильный, солидный доход. Но Дэ… Денис Евгеньевич имел одну слабость, которая его погубила. Женщины! Он менял их быстрее, чем продавались машины в его салоне. Ну и… доигрался! Среди его пассий оказалась жена одного большого чиновника из администрации области. У любовничков хватило дури встречаться на даче чиновника. Как водится, муж не вовремя вернулся из командировки, очень тихо подъехал к даче, открыл дверь и на цыпочках прокрался в спальню. Никитин был застукан в чём мать родила, в кованой испанской кровати, верхом на молодой жене. Большой Чин скандалить не стал. Он любезно подавал Денису Евгеньевичу одежду, пока тот одевался. По тому, как побледнела в испанской кровати любовница, Никитин понял – месть будет страшной.
52 
