44 
Не успели мы глазом моргнуть, как дед очутился у киоска с цветами и потряс Никитина за плечо.
Никитин обернулся и уставился на Сазона.
– Могу вам чем-то помочь? – доброжелательно поинтересовался он.
Сазон отступил на шаг и критично осмотрел Дэна с головы до ног.
– Слышь, пацан, – сказал дед, – тут говорят, что ты псих и убийца. Честно говоря, я бы ни за что не подумал. Я бы сказал, что ты парень с намерениями, а вот с хорошими или плохими – не знаю. Но что псих – не похоже! – Сазон вдруг поводил у Никитина перед носом скрюченным пальцем, как заправский невропатолог. Дэн честно отработал глазами движения пальца и усмехнулся:
– Вот уж не думал, что смахиваю на психа!
– И на убийцу! – напомнил дед.
Девушка-продавщица ахнула и отступила от прилавка назад. Бизон вдруг ринулся к Дэну и в два счёта заломил ему руки назад. Впрочем, тот совсем не сопротивлялся. Цветочница снова коротко вскрикнула. К нам обратилась тысяча глаз.
– Поедем в милицию, – сквозь зубы процедил Глеб. – Кроме того, что ты продолжаешь самым гнусным образом убивать людей, ты украл у нас из автобуса все деньги! Не вздумай сопротивляться!
– Я и не сопротивляюсь, Федя! С удовольствием пройду в отделение и во всём разберусь, – вежливо ответил Никитин, стоя с заломленными руками. Наверное, это спокойствие обескуражило Бизю, потому что он вдруг заорал:
– Ты – Коростылёв Андрей Викторович! По кличке Слон! Ты сбежал при перевозке из одной психбольницы в другую!
– Я Никитин Денис Евгеньевич. Ты же видел мои документы, Федя!
– А почему ты называешь моего сынку Федей? – вмешался Сазон.
– Так он мне не представлялся, – улыбнулся Дэн. – А дерётся твой сынку как Федя Емельяненко – чемпион мира по боям без правил!
– А-а, – уважительно кивнул Сазон. – Тогда и я его Федей звать буду!
Глеб покраснел от злости.
– В отделение! – заорал он и потащил Никитина к выходу с рынка.
На нас уже глазели все, кому не лень. Кое-кто даже задумал снимать происходящее на видео и фотокамеры мобильных телефонов.
– Федя, ты мне руки-то так не заламывай, – взмолился Никитин. – Я в милицию сам пойду, слово тебе даю!
– Ты, сынку, и правда, цирк этот прекращай! Доведём его без насилия до ментуры! Если побежит, я его по ногам шмальну! – хохотнул дед и похлопал себя по карману, давая понять, что носит с собой пистолет.
Глеб ослабил хватку, позволяя Никитину разогнуться. Дэн явно дурачился – позволяя вести себя в отделение. Он делал скорбную мину и подмигивал прохожим. Наверное, у него действительно был диагноз…
Только что-то я сильно в этом сомневалась.
В отделении, которое находилось недалеко от рынка, мы провели ровно двадцать минут.
Я курила на лавочке возле входа, когда из РОВД вышел мрачный Бизон, весёлый, улыбающийся Никитин и ухмыляющийся Сазон.
– Это не он, – коротко сказал Бизя.
– Что значит – не он? – спросила я на всякий случай, хотя всё и так было понятно.
– Это не Коростылёв, не Слон, не убийца и не сумасшедший. Это действительно Никитин Денис Евгеньевич, не привлекался, не состоял, ни в чём дурном не замечен.
– Слон задержан три дня назад, – весело сообщил дед. – Так что вы, друзья, перебдели!
– Так вот почему не было проверок на дорогах! Ну и ну, – усмехнулась я. – Как бы нам не пришлось извиняться.
– Да помилуйте! – великодушно воскликнул Никитин. – Я вас понимаю. Такие приключения на вашу голову… Тут любой начнёт психовать и всех подозревать! Так что извинений я не принимаю.
– Значит, и деньги из автобуса не ты спёр? – прищурился дед, скручивая вонючую самокрутку и закуривая.
– Не я, – Дэн прижал руку к сердцу. – Ей-богу, не я!
– Я тебе верю, – сухо сказал Бизон. – Наверное, в автобус залез кто-то из деревенских, пока мы находились в интернате.
– Постойте, – вдруг осенило меня, – если Коростылёва задержали три дня назад, значит… значит… – Я замолчала, потрясённая напрашивающимся выводом.
– Значит, Оскара Васильевича и Марию Ивановну убил не он, – закончил Бизон за меня и воспалёнными, красными от недосыпа глазами, в которых опять мелькнуло подозрение, посмотрел на Дэна.
– Если вы имеете в виду убийства директоров интернатов, о которых я слышал в криминальных сводках по радио, то у меня есть алиби, – спокойно сказал Дэн. – Не забывайте, я путешествую автостопом, а значит – существует много людей, которые на момент преступления меня подвозили, видели голосующим у обочины, или заметили в придорожном кафе. Вы должны мне поверить! – убрав свой дурашливый тон, вдруг взмолился он. – Я не преступник! Я путешественник!!
44 
