65 
Не пробовать он хотел, ибо знал, что смакование сведет его с ума, но глотать жадными огромными глотками. Лаская ее, он чувствовал, как ее ногти впиваются в его спину, его бедра. Ее изумительное тело дрожало под его руками, губами, эти невообразимо длинные ноги обвивали его, сжимали его, пока он утолял свои желания. Все свои желания.
Ее лицо, спокойное, классически совершенное, сейчас пылало, глаза сверкали густой синевой, губы были горячими и жадными.
Она забилась под его безжалостными ладонями. Он содрогнулся вместе с ней, услышав свое имя, почувствовав, как ее ногти впились еще глубже, и вонзился в нее. И снова услышал свое имя, только приглушенное вздохом наслаждения.
Наслаждение дикое, острое пронзало ее снова и снова, словно одна обжигающая волна сменяла другую. Потерявшись в бешеных вихрях, утонув в собственных ощущениях, она сходила с ума и сводила с ума его.
Их тела сверкали от пота. Она видела над собой его лицо, спутанные темные волосы, сосредоточенные на ней хищные глаза. Она пыталась заговорить, сказать ему… что-то, но с губ срывалось лишь его имя. За диким грохотом собственного сердца она не слышала даже трезвонящий телефон…
Она лежала придавленная его телом, ошеломленная, почти бездыханная, с трудом приводя мысли в порядок. Паркер никогда не считала себя холодной — с правильным партнером, — но то, что произошло сейчас, можно было сравнить лишь с генеральным сражением.
Дай мне все, что у тебя есть, а потом дай мне еще больше.
Наверное, поэтому — а как еще объяснить? — она испытывала сейчас легкий шок и самодовольство.
Ей нравилось думать, что Мэл также потрясен… или впал в кому. Во всяком случае, у него не сердечный приступ. Она чувствовала, как бьется его сердце.
Когда она провела рукой по его волосам, он что-то пробормотал.
Значит, не в коме, однако…
— Ты плюхаешься, — сказала она, и он резко вскинул голову.
— Что?
— Плюхаешься, вот почему… — Она сообразила, как он понял ее слова, по его оскорбленной физиономии. — О боже, не в этом смысле. — Смешинки забурлили в ней, пытаясь вырваться наружу, несмотря на придавленную его телом грудь. Она начала задыхаться, замахала руками, пытаясь протиснуть слова сквозь неконтролируемое хихиканье. — После. Ты плюхаешься после.
— Я парень, как ты должна была понять по…
— И не в этом смысле. — Она снова захихикала и, когда он приподнялся, наконец вдохнула воздух полной грудью, откатилась и села, обхватив себя руками. — После-после. Ты просто плюхаешься как подкошенный. Но ничего страшного, потому что я все равно перестала дышать где-то между третьим и четвертым оргазмами.
— А… Прости. — Он откинул упавшие налицо волосы. — Ты считаешь оргазмы?
— Мое маленькое хобби.
Теперь расхохотался он.
— Счастлив пополнить твою коллекцию.
Она не прикрылась, и он признал, что ждал совсем другого. Думал, она из тех, кто хватается за простыни, как только спадает пелена вожделения. Но она сидела обнаженная, розовая и улыбалась ему.
— Ты полна сюрпризов, Классные Ножки.
— Я люблю секс.
— Неужели? Никогда бы не догадался.
— Я часто забываю, что люблю секс, во время длительных периодов, когда у меня нет секса. Приятно было вспомнить.
Она потянулась, провела пальцем по пересекающимся шрамам на его бедре.
— Наверняка было больно.
— Последний неудачный трюк. Меня тогда немного покорежило.
— И это? — Паркер коснулась более тонких белых следов на его ребрах.
— Да. И на плече. И еще несколько в разных местах.
— Это?
Мэл опустил глаза на уродливый шрам на своем правом бедре.
— Нет, это другая история. Немного не рассчитал. У тебя нет шрамов.
— Есть.
— Детка, я исследовал каждый дюйм твоего тела.
— Вот. — Паркер приподняла волосы над левым виском и ткнула пальцем.
Мэл сел, потер указанное место.
— Я ничего не чувствую.
— Ну, он там есть. — И, как ни смешно, она сейчас гордилась давнишним шрамом. — Четыре стежка.
— Так много?
— Хвастун.
— Как ты его заработала?
— Мне было семь лет. Мы отдыхали в Провансе. Весь день шел дождь. Когда выглянуло солнце, я выбежала на веранду, поскользнулась и треснулась головой о железные перила.
— Раненная в Провансе.
— Было очень больно. А эти откуда? — Паркер нахмурилась, глядя на тонкие, почти параллельные горизонтальные шрамы на его левой лопатке, и почувствовала, как его тело напряглось под ее пальцами.
65 
