Особенно,... 
12 
Другие слуги вместе с несколькими нанятыми Тори молоденькими трубочистами работали на чистке каминов. Стояли теплые дни, поэтому камины не топили, и единственной опасностью, угрожавшей мальчикам, было свалиться в дымоход с высоты третьего этажа.
Но Тори видела, что вероятности такого падения почти не существовало. Трубочисты, как обезьянки, карабкались по неровной кладке; создавалось впечатление, что это легко, хотя на самом деле, конечно, было сложно. Им в помощь Тори приставила несколько слуг, в том числе и миссис Ратбон. Тори принимала работу, один за другим обходя камины. Удовлетворенная результатами проделанной работы в голубом салоне, она прошла в кабинет лорда Бранта. Она уже заметила, что граф проводил в кабинете долгие часы, корпя над бумагами и сверяя цифры в тяжелых бухгалтерских книгах, присев на угол стола. Это удивляло ее.
Ни один из богатых и знатных посетителей Харвуд-Холла не утруждал себя даже незначительными усилиями по ведению дел. Титулованные особы считали, что это ниже их достоинства, и заняты были исключительно прожиганием унаследованных состояний, в том числе и ее отчим.
Мысли об этом вызвали у Тори новый приступ гнева. Майлс Уайтинг, кузен ее отца и следующий в роду претендент на титул, не только заполучил все, что принадлежало Харвудам, но и проложил дорожку к сердцу скорбящей вдовы и убедил ее выйти за него замуж, тем самым присвоив Уиндмер, имение матери.
Майлс Уайтинг – если она все же не убила его – был самым низким из людей, в этом Тори не сомневалась. Он был вором, негодяем и соблазнителем невинных молодых девушек. К тому же в последние несколько лет она начала подозревать, что это он погубил отца. Тори тысячи раз желала, чтобы настал день, когда Майлс Уайтинг заплатит за все свои деяния.
Впрочем, может быть, уже заплатил.
Заставив себя не думать о бароне и о том, что с ним случилось или могло случиться, Тори подошла к камину в углу кабинета.
– Как продвигаются дела, миссис Ратбон?
– Здесь, кажется, не все ладно. Может, взглянете сами?
Тори подошла ближе. Наклонившись, просунула голову в отверстие – и тут же на ее голову свалилась очередная порция сажи, сброшенная вниз трубочистами. Черная масса забила глаза и рот. Закашлявшись, она попыталась сделать вдох, и сажа попала в нос. Давясь и пытаясь отдышаться, она отпрянула от камина и свирепо взглянула на миссис Ратбон.
– Наверное, у них уже все в порядке, – произнесла немолодая соперница. Костлявая, как огородное пугало, она была обладательницей острого носика и торчащих пучками черных волос, выбивающихся из-под чепца. Ее губы не улыбались, но в глазах светился триумф.
– Да… – согласилась Тори сквозь сжатые зубы. – Уже все в порядке. – Повернувшись, она направилась к двери. Руки и лицо у нее были густо покрыты сажей. И ей повезло, как всегда. Она даже не удивилась, увидев в дверях графа Бранта, плечи которого сотрясались от веселого смеха.
Тори бросила на него такой взгляд, от которого у менее стойкого человека подогнулись бы колени.
– Я понимаю, что вы здесь хозяин, но на этот раз я бы посоветовала вам не произносить ни слова.
Тори пошла к дверям, заставив его отодвинуться подальше, чтобы не запачкать превосходно сшитый сюртук орехового цвета. Граф продолжал улыбаться, но не позволил себе никаких реплик, мудро последовав ее совету.
Оказавшись наверху, проклиная отчима и обстоятельства, заставившие ее пасть так низко, Тори переоделась во вторую смену одежды, так удачно приготовленную миссис Уиггз. Она помедлила, взяла себя в руки и отправилась вниз продолжать работу.
Ей подумалось, что среди всей прислуги ее единственным союзником был дворецкий, мистер Тиммонз. Он отличался смиренностью и мягкими манерами и был скорее всего себе на уме.
Ну и пусть, как и раньше, сказала себе Тори. Никакие уловки недоброжелателей не заставят ее отступить.
Через четверть часа Корд смог вернуться в кабинет; трубочисты прошли в другую часть дома, и миссис Ратбон предусмотрительно отправилась с ними. Корд не знал, имеет ли она отношение к тому, что произошло с экономкой, но сильно подозревал, что имеет.
Ему не хотелось, чтобы у новой экономки возникли сложности, однако не мог удержаться от ухмылки, вспоминая ее черные лицо и руки и белые кружки глаз, в ярости уставившиеся на него.
Ей приходится нелегко. Но Виктория Темпл, кажется, способна выполнять обязанности, которые он возложил на нее, и не обрадуется, если он вмешается. У этой девчонки независимый характер. И ему это скорее нравится. Он задумался, откуда она вдруг взялась и почему у них с сестрой манеры и речь, свойственные людям более высокого положения. Когда-нибудь он, возможно, узнает это.
12 
