114 
– Сможем, – кивнул Урманцев. – Я два раза в жизни пытался обчистить инкассаторские машины. Тоже бронированные, по существу, это сейфы на колесах. И в оба раза удачно. Ты хочешь спросить, где выручка и почему я не живу на Багамах или в Рио? Во-первых, денег оказалось куда меньше, чем мы рассчитывали. Да и главные проблемы начались, когда мы стали делить эти бабки. Меня кинули свои ребята. Но дело не в этом. Главное – я брал бронированные тачки. Значит, возьму и эту.
– Но есть проблемы?
– Этот малый все толково изложил, – Урманцев помахал в воздухе машинописными листками. – Но надо все пощупать на месте. Ашкенази бронировал машину в Москве. Завтра под видом заказчика я загляну на эту фирму и задам пару вопросов. Эта контора не номерной почтовый ящик. Туда ходят посетители, обычные люди, такие же, как мы с тобой. Только с деньгами. И мой визит не вызовет подозрений.
– Хорошо, – одобрил Климов. – А теперь почитай это.
Он протянул Урманцеву объективку на официанта. Урманцев дважды прочитал текст и поморщился.
– Когда пойдем в этот кабак? – спросил он. – Или лучше будет, если мы навестим его на квартире?
Климов покачал головой.
– Я пойду вдвоем с Цыганковым. А ты занимайся этой «БМВ». Только тачкой и больше ничем. Но сначала я бы хотел увидеться с матерью Лены Меркиной, той самой убитой девчонки. До сих пор не понимаю, что за птица эта Лена и откуда взялась. На девочку легкого поведения или проститутку она не похожа. Тогда почему она пошла со мной в номер?
Урманцев, не раздумывая, выдал свой вариант ответа.
– Может, это любовь, и она к тебе приторчала.
– Чувства я отвергаю. Я не тот человек, который нравится женщинам в вечер первого знакомства. Корысть? Потаскухи сначала договариваются о цене, а потом делают все остальное. Девочка искала острых ощущений? Не похоже.
– Кстати, откуда ты достал адрес Меркиной?
– Нет ничего проще. Я знаю имя, фамилию, дату смерти. И знаю адрес городского загса. Вот и вся математика. Сегодня я позвонил из города по её домашнему телефону. Представился следователем прокуратуры Власовым, попросил о встрече, так как якобы открылись новые обстоятельства гибели. Думал послать тебя туда. Но, на мое счастье, отец Меркиной в больнице. Он был на суде и может меня узнать. К телефону подошла мать. Она моего лица не знает.
– Лишний риск, – ответил Урманцев. – Зачем тебе все это надо? Девчонку все равно уже не воскресишь.
– Пусть так, – согласился Климов. – Но даже мертвые должны иметь свой маленький шанс на справедливость.
* * *
С утра Климов отправился в район Речного вокзала. Он долго плутал между пятиэтажными трущобами, пересекал заросшие бурьяном собачьи площадки и загаженные скверы, дважды спрашивал дорогу у встречных пешеходов, пока, наконец, отыскал дом, где жила Людмила Яковлевна Меркина.
Дверь открыла полная женщина в безразмерном застиранном халате. Хозяйка выглядела так, будто последние месяцы своей жизни провела в инфекционной больнице и выжила лишь потому, что бог забыл прибрать её грешную душу. Грива седых волос, болезненно желтое лицо, под глазами отечные складки кожи, губы серые, как олово. Женщина опиралась на палку.
Климов и подумать не мог, что мать погибшей девушки настолько стара. А, может, это не мать, бабка?
– Власов Борис Ильич, – представился Климов. – Старший следователь прокуратуры, юрист второго класса. Это я вчера с вами разговаривал?
– Со мной. Я мать Леночки.
Женщина распахнула дверь, отступила в глубину тесной прихожей, давая гостю возможность войти в квартиру. Рыжая кошка распушила хвост и шмыгнула на кухню. Климов скинул ботинки, положил на тумбочку кожаную папку на «молнии». Спросил, где удобнее поговорить.
Меркина провела гостя в комнату, пыльную, тесно заставленную дешевой старомодной мебелью. Усадила в обшарпанное кресло. Выходившее во двор окно было открыто, но в комнате нос щипало от резкого запаха кошачьей мочой и лекарств.
Хорошо, что Меркина не попросила его предъявить документ. А если она подумает, да и спросит удостоверение, можно ответить, что забыл книжечку в форменном прокурорском кителе. Неубедительная ложь. Но выбирать не из чего. Хозяйка спросила о другом.
– Хотите чаю с вареньем? Или бутерброд с сыром?
Климов вдохнул витавшие в воздухе кошачьи ароматы:
– Спасибо, что-то совсем нет аппетита.
Кажется, Людмила Яковлевна искренне обрадовалась отказу гостя от угощения. Опираясь на палку, она медленно опустилась в другое кресло. Климов положил папку на колени, откашлялся.
114 
