Особенно,... 
75 
Она примерила их, и довольная улыбка появилась на ее лице. А что, может, это не так уж и плохо — быть женой Саймона. Если он и впредь будет так внимателен, это может быть даже приятно.
Последние три дня она только и делала, что старалась примириться с предстоящим замужеством. С того последнего разговора с Саймоном она все думала и думала о сказанном. Ее все еще беспокоила его тесная связь с дядей Жаком, но его утверждение, что это все ненадолго, ее порадовало и немного успокоило.
Она хотела ему верить. Кроме того, он, наверное, прав, когда говорил, что будут и приятные стороны в этом браке. Она вспомнила о жарких поцелуях в аллее, и щеки ее зарделись. Да, несомненно, будут и приятные стороны. Ведь если исключить его желание участвовать в дядином бизнесе, они с Саймоном отлично подходили друг другу.
Тихий, циничный голосок внутри ее нашептывал, что ее мама так и не смогла отговорить отца от вольной жизни морского разбойника, хотя и старалась. И тете Юджине не удается справиться со страстью дяди Августа к карточным играм. Да и многим ли женщинам удается переделать своих мужей?
Но Камилла не обратила внимания на этот слабый голосок. У нее с Саймоном будет все по-другому. Они заведут детей и станут настоящей семьей…
— Тебе нужно засунуть один из этих платочков за подвязку, на удачу, — прервала ее мысли тетя Юджина, широко улыбнувшись. Вдруг улыбка ее погасла, и она повернулась к Дезире. — Ох, чуть не забыла. Месье Мишель тоже прислал тебе подарок, чтобы ты надела его на свадьбу Камиллы.
Дезире выдавила из себя вежливую улыбку, хотя Камилла знала, чего ей это стоило.
— Вот как?..
Ни слова более не говоря, тетя Юджина полезла в карман и достала что-то, завернутое в тонкую, дорогую ткань. Дезире взяла и развернула ткань. На ладони у нее остался лежать гребень из слоновой кости, украшенный бриллиантами. Рука ее задрожала.
— Сегодня за свадебным ужином отец хочет провозгласить вашу помолвку, — сказала тетя Юджина. И когда Камилла посмотрела на нее с ужасом, она добавила: — Я отговаривала его. Сказала, что это несправедливо — портить радость свадебного вечера Камиллы такими заявлениями.
Дезире, вся бледная, смотрела на гребень. Мать подошла к ней и положила руку на плечо.
— Милая моя, ты ведь знаешь, что тебе необязательно выходить за него замуж. Не обращай внимания на то, что говорит папа. Я поддержу тебя во всем, если ты поговоришь с ним о месье Мишеле.
— Я хочу за него замуж, — твердо сказала Дезире. Подняв лицо к матери, она воткнула гребень в волосы. — Честное слово, мама, я с признательностью принимаю ухаживания месье Мишеля.
Мама посмотрела на нее долгим взглядом. Потом вздохнула и повернулась к Камилле.
Камилла прикусила язык, чтобы не выложить все, что она знает, тете Юджине прямо сейчас. Но Дезире никогда ей этого не простила бы, и к тому же они с Саймоном вот-вот раскроют эту тайну. Сегодня солдаты Саймона будут на званом ужине, и они узнают, кто отец ребенка. И тогда у нее останется уйма времени, чтобы сказать тете, почему Дезире хочет побыстрее выйти замуж за месье Мишеля. Улыбка тронула ее губы. Если повезет, может быть, сегодня действительно провозгласят помолвку Дезире, и делу конец. Но не с месье Мишелем. Нет, вовсе не с ним.
Когда несколько часов спустя они вошли в церковь, Камилла не жалела, что они с Дезире вложили столько труда в это прекрасное свадебное платье. Впервые в жизни на нее все смотрели с уважением и любовью. Даже сердитое лицо священника, который, вероятно, давал единственное объяснение столь поспешной женитьбе и к тому же страстно протестовал, узнав, что Саймон — не католик, даже его сердитое лицо смягчилось при виде Камиллы в этом нарядном платье.
Но приятнее всего был взгляд Саймона. Честно говоря, он смотрел на нее с таким обожанием, что она почти готова была поверить, что он и вправду женится на ней по любви. Его взгляд сопровождал каждый ее шаг, с той самой секунды, как они вошли в церковь. Она чувствовала, что от этого взгляда лицо ее просто пылает, и была рада, что вуаль скрывает ее от его глаз.
Но он-то от нее не прятался. А она, кажется, тоже была не в силах оторвать от него глаз. Он выглядел потрясающе. Он был в той же форме, которую надевал на тот первый бал. Его короткий синий мундир с алым шитьем и серебряными пуговицами выглядел еще красивее при дневном свете, освещавшем церковь. Сапоги сверкали, а волосы наконец-то были уложены в подобие прически. Несомненно, он выглядел просто великолепно. Она с трудом могла поверить, что он вот-вот станет ее мужем. И во второй раз за это утро она призналась себе, что не так уж и ужасно — быть женой Саймона, особенно когда он смотрит на тебя такими глазами.
75 
