132 
— Да, все в порядке, — тон ее стал чуть насмешливым. — Ты просто не поверишь, как быстро дядя Август согласился на это, когда Нейл предложил одолжить ему денег. Но я его предупредила, что если уж он хочет дать денег, то пусть даст тете Юджине, это будет куда разумнее.
Саймон засмеялся и замолк. Он уже обо всем спросил, кроме главного.
— Знаешь, Принцесса, той ночью в лесу мне, должно быть, почудилось… у меня, знаешь, до сих пор туман в голове… Но, может, я правильно помню, что ты сказала… что любишь меня?
Она затихла. Продолжала перевязывать рану, не поднимая на него глаз.
— А если и сказала? Что бы ты на это ответил?
Он с улыбкой поймал ее за руку. Он чувствовал себя теперь значительно лучше, чем все это время, хотя обе раны жгло огнем. Камилла любит его.
— Думаю, придется мне сказать, что я тоже люблю тебя. Люблю больше жизни — и этой, и следующей. И буду любить до конца своих дней.
Глаза ее округлились.
— О, mon amour, как долго я ждала этих слов, — он притянул ее к себе, и она прилегла с ним рядом, прислонясь головой к здоровому плечу. — Я думала, что… безразлична тебе.
— Безразлична? — засмеялся он. — Обвиняй меня в чем угодно, любовь моя, кроме безразличия. Поверь мне, это совсем не то, что я чувствовал по отношению к тебе с самой первой нашей встречи. А уж когда мы занимались любовью…
Она зарделась.
— Может, к телу моему ты и не был равнодушен. Но к желаниям моим… Но, конечно, теперь, когда ты пощадил моего дядю…
Он смотрел на нее с ликованием. Наконец-то она принадлежит ему. Неужели он хотел променять это на жалкую месть? Он притянул ее к себе и поцеловал.
Она положила подбородок ему на грудь, и в глазах ее светилась чистая и истинная любовь. Больше ничего и не нужно!
— По-моему, я полюбил тебя с той самой ночи, когда ты предложила научить меня танцевать вальс. Но я сражался с собой, не позволял себе даже думать об этом. Бог мой, какой же я был дурак! К счастью, чем больше я сражался, тем больше увязал в твоих сетях. Это все пиратская кровь говорила в тебе, Принцесса. Раз похитив мое сердце, ты уже не выпустила его из рук.
— И не выпущу, — сказала она с улыбкой.
— Отлично. Можешь владеть всем — моим сердцем, умом, душой, — владей, пока ты со мной. И если этого недостаточно для тебя, любовь моя, проси чего хочешь — все отдам, если это будет в моих силах.
— Просить чего хочу? — подозрительно переспросила она, изучающе глядя на него.
— Все, что хочешь! — Она вдруг хихикнула, и он спросил с любопытством: — А чего бы ты хотела?
Она покраснела до корней волос и проговорила, запинаясь:
— Когда тебе станет получше… не могли бы мы попробовать… снова связать друг друга?
Он хохотал так, что тряслись стены спальни. Это действительно прекрасно, думал он сквозь смех, быть мужем такой храброй Пиратской Принцессы.
Эпилог
Камилла смотрела, как танцует изумительная пара Нейл и Дезире, и не могла налюбоваться. Они были приглашены на обед на плантацию О'Хара, это первый выход Дезире в свет с тех пор, как родился ребенок. Камилла улыбалась: молодые родители явно старались наверстать упущенное.
Удивительно, как замужество и материнство изменили облик Дезире. Она стала просто красавицей. Личико ее сияло, а фигура приобрела округлые формы. Нейл не мог оторвать от нее глаз.
«Надо же, как все обернулось», — думала Камилла.
Когда Саймон полгода назад привез ее сюда, она и не предполагала, что так полюбит город и его обитателей. Теперь, когда Саймон и Нейл стали хозяевами самого перспективного торгового концерна в городе, волноваться по поводу финансов им не приходилось. И хотя Ричмонд значительно отличался от Нового Орлеана, она чувствовала, что здесь ее принимают намного лучше.
Здесь ее креольское происхождение и детство, проведенное вместе с пиратами, придавали ей особую экзотичность и загадочность. Она получала уйму приглашений от любопытных жителей Ричмонда.
И хотя Саймон ворчал по поводу того, что всем и каждому интересно послушать ее россказни о пиратах, он гордился полученной ею закалкой, воспитавшей в ней стойкость и весьма решительный характер.
Камилла положила руку на свой живот, все еще плоский, и улыбнулась. Скоро это изменится. Впредь надо быть поосторожнее со всеми этими выходками в постели, по крайней мере в течение месяцев этак семи с хвостиком.
— Я же говорил Дезире, что тебе лучше дома сидеть, — проворчал Саймон, неверно истолковав ее жест. Он держал в руках два стакана с пуншем. — Тебе нездоровится.
132 
