73 
— Ну хватит, Бойд, — не выдержала Харли, страх медленно уступал место ярости. — Еще одно слово — и я вызову гостиничную охрану, чтобы они тебя отсюда вышвырнули.
Бойд собирался что-то ответить, но не произнес ни слова.
— Ты права, извини меня.
Харли в изумлении уставилась на него. За все то время, что они проработали вместе, она ни разу не слышала от него извинений.
— Я ужасно беспокоился, — продолжал он, — увидеть тебя такой — выше моих сил!
«Так тебе и надо», — злорадно подумала Харли.
— Разве Колби Ланг не известил тебя, что я в полном порядке?
— Я твой менеджер, Джейн. Забочусь о тебе почти как отец. Мне нужно было убедиться самому.
— Отлично. Посмотри, на мне нет татуировок, и нос я не проколола. И я не связалась с сектой «Ангелы Ада». Почему бы тебе не отправиться сейчас в Лос-Анджелес погреться на солнышке и не отдохнуть несколько дней? Я присоединюсь к тебе где-то через неделю.
— Нет, — резко заявил Бойд. Он глубоко вздохнул и разжал кулаки. — Нет, я хочу быть рядом, мало ли что может случиться.
— Я сама прекрасно со всем справлюсь. Ты в это не веришь, как не веришь во многое другое.
На его лице появилась фальшивая улыбка, так ей ненавистная.
— Я понимаю. Я действительно вел себя как слепец и осел, но именно поэтому я здесь, Джейн. Я хочу, чтобы ты вернулась вместе со мной в «Ритц».
— Меня зовут Харли, и в «Ритц» я с тобой не поеду.
Бойд подошел ближе, и тут она ощутила нервное напряжение, в котором он находился.
— Послушай, я клянусь, что не буду портить тебе дни отдыха. Ты меня и видеть-то не будешь. Иди куда хочешь и делай что хочешь. Для моего спокойствия нужно только одно: каждую ночь знать, что мы в одном отеле и ты в соседнем номере. Ты права, я ошибался насчет очень многого, Джейн… извини, — Харли. Но такой-то малостью ради меня ты ведь можешь поступиться?
Харли показалось, что ее сердце вот-вот остановится. Действительно, что страшного в том, чтобы перебраться из «Миллениума» в «Ритц»? Бойд прав, ради него она должна чем-то поступиться. На него глядеть жалко — весь какой-то издерганный.
Но при этой мысли Харли почувствовала внутренний озноб, а в голове отчаянно забилась мысль:
«Нет! Не сдавайся. Не отдавай свою свободу!»
Сердце замерло, и она испугалась, что оно вот-вот остановится.
— Извини, Бойд, не могу. Точнее, не хочу этого делать. Я уже большая девочка. Тебе это давно пора понять.
— Черт возьми, Джейн, то есть Харли, — рявкнул Бойд, потемнев от злости. — Я прошу всего лишь отправить твои чемоданы туда, где они и должны находиться.
— Они должны находиться здесь, или в самом паршивом мотеле, или вообще там, где я захочу!
Бойд буравил ее ненавидящим взглядом.
— Так не пойдет, дорогуша!
Было время, когда подобная фраза означала конец любым ее планам, любым возражениям, любому непокорству. А сейчас Харли поразило, насколько беспомощно и жалко она прозвучала.
— Может, у тебя и не пойдет, Бойд, — возразила она, — а по мне, так очень даже пойдет, и это то, чего я хочу и что мне нужно.
Она прошла к двери и распахнула ее.
— Счастливо, Бойд. Увидимся через десять дней в Лос-Анджелесе.
— Харли…
— Уходи, Бойд, — приказала она и даже ничуть не удивилась, наблюдая, как быстро и беспрекословно он повиновался.
Она закрыла за ним дверь и несколько минут не могла унять дрожи. Присев на кровати, Харли обхватила себя руками и сжалась в комочек.
Ей нужно было осмыслить происшедшее. Оно не укладывалось в голове. Бойд ей грозил, но она дала ему отпор. Мало того, она его выставила. Откуда в ней это — уверенность в себе, сила и упорство? Неужели Дункан и Энни были правы? Может быть, действительно в ней это было всегда и именно поэтому она выдерживала деспотизм Бойда целых девять лет?
Похоже на то. Харли вспомнила, как Дункан хвалил ее за то, что она не побоялась идти по Манхэттену одна, ночью, в воскресенье, и наконец поняла, что действительно заслуживала похвалы. Она распростилась с надоевшей ей Джейн Миллер, избавилась от назойливой опеки Дункана, справилась с двумя бандитами, а только что выстояла против человека, распоряжавшегося ее жизнью в течение девяти лет. И не просто выстояла, а победила.
За те пять дней, что она ушла из «Ритца», ее как будто подменили. Из отчаявшейся, замученной девчонки она превратилась в женщину, которая умеет за себя постоять. Ей положено вознаграждение, вот только надо решить, какое? Бананового мороженого будет явно маловато.
73 
