120 
— Но уже седьмой час, — начала спорить Харли. — Твой отчет подождет до завтра. Тебе надо отдохнуть.
— Я не могу ждать до завтра, — заупрямился Дункан. — Твое дело будет считаться закрытым только после того, как я напишу итоговый отчет. А я хочу закрыть его сегодня же. Мне хватит двух часов, а потом можно отдохнуть и поужинать. Закажи нам что-нибудь поесть.
Харли не сводила с него глаз. Почему он пытается отгородиться от нее стеной холодного отчуждения?
— Что происходит, Дункан?
— Ничего, — пожав плечами, он вызвал скоростной служебный лифт. — Просто я выполняю свою работу. Ты же знаешь, что значит для меня работа.
Когда двери его лифта закрылись, Харли осталась одна. Она была обескуражена его поведением. Медленно, словно во сне, Харли повернулась и подошла к другому лифту, чтобы подняться на верхний этаж. Охранник, стоявший у стены, приветствовал ее:
— Добрый вечер, мисс Миллер.
— Здравствуй, Джон, — ответила Харли, не поднимая головы.
Подавленное состояние не покидало ее. Харли не понимала, почему Дункан замкнулся в себе именно сейчас, когда она в нем так нуждается. Конечно, он переживает из-за брата. Отправившись сегодня к Бойду, Брэндон угодил в капкан, и теперь ему не отвертеться. Но почему Дункан не хочет, чтобы в трудную минуту они были вместе? Почему он избегает ее, почему сознательно причиняет себе боль?
— Зачем ты это делаешь? — набросилась она на него с упреками, когда часа через три они поднялись из-за стола, оставив ужин практически нетронутым, и Дункан снял с вешалки темно-синюю куртку, собираясь уходить.
— Так надо, — отрезал он.
Подойдя к Дункану, Харли прижалась к нему.
— Зачем ты мучаешь себя? ФБР займется Брэндоном и Маурицио. Тебе вовсе не обязательно туда ехать.
— Харли, речь идет о моем брате, — произнес Дункан, выскользнув из ее объятий. — Я должен собственными глазами все увидеть, иначе я до конца жизни буду сомневаться в его виновности. Кроме того, я обещал Жискару, что лично передам бриллианты Дезмону и Луи и прослежу, чтобы они доставили их в музей Барлетта в целости и сохранности.
— Тогда я поеду с тобой.
— Нет.
— Дункан, милый, не взваливай все на себя одного. Одному тебе будет тяжело.
— Я там буду не один, а вместе с Салливаном из ФБР.
— Ты же прекрасно знаешь, что я не об этом говорю, — разозлилась Харли. Ей уже порядком надоело его упрашивать. Она видела, что Дункан изменился и стал далеким и отчужденным. Причем он сознательно избегал ее.
— Все будет хорошо. Обо мне не беспокойся.
— О ком же мне, черт побери, беспокоиться? Ну пожалуйста, можно я поеду с тобой?
— Я сказал — нет. — Дункан был непреклонен. Он обошел ее и направился к двери.
Харли так яростно и заковыристо выругалась, что Дункан даже опешил.
— Чтоб мне провалиться, если я тебя понимаю! — воскликнула она в сердцах после того, как закончила ругаться. — Ты ведешь себя отвратительно. Что ты строишь из себя супермена? Или ложная мужская гордость не позволяет тебе принять помощь от женщины? Всем известно, что рядом с мужчиной должна находиться женщина, на которую бы тот мог положиться.
— Я привык полагаться только на себя. Может случиться, что завтра у меня уже не будет того, на что я рассчитывал сегодня.
— Я буду.
— Это я говорю в переносном смысле.
— Дункан, можно я поеду с тобой?
— Нет, это наше семейное дело, — раздраженно отрезал Дункан. — Тебе незачем вмешиваться. Оно касается только меня, моего брата и моих родителей и должно решаться только в кругу семьи.
Его слова прозвучали так резко, что она отшатнулась от него, словно получила пощечину. На мгновение у нее перехватило дыхание.
— Получается, что я тебе чужая, да? — Ее голос звучал глухо и угрожающе. Она требовательно спросила: — Скажи мне, кто я тебе?
Стоя в дверях, он повернулся к ней лицом. Как ни старалась она поймать его взгляд, ей этого не удалось. Он смотрел куда угодно, только не на нее.
— Дорогая, ты же сама знаешь — очередная любовница. В этом-то и заключается вся проблема.
Харли заставила себя взять в руки, чтобы не расплакаться после этих слов. Более того, она заставила себя рассуждать здраво.
— Дункан, я знаю, что ты никогда и никого намеренно не оскорблял. Почему же ты так поступаешь со мной?
Дункан выглядел подавленным.
— Потому что так надо.
Он шагнул за дверь, тихо закрыв ее за собой.
Дункан вышел из такси напротив особняка, в котором жили его родители. Он подумал, как нелепо все в жизни складывается. Сколько лет он добивался от родителей только одного: любви и уважения. Однако в этом они ему всегда отказывали, а уж после всего того, что он собирается им рассказать сегодня, у них и подавно не прибавится к нему любви. Дункан и сам себя ненавидел в этот момент. Через несколько минут он разрушит спокойный мир, в котором они всегда жили. Он бы и врагу не пожелал той боли, которую испытываешь, когда узнаешь о предательстве близкого человека и когда кажется, что вокруг все рушится.
120 
