86 
— Дорогая! — воскликнул Ярославский, завидев ее на пороге библиотеки. — Как ты себя чувствуешь?
— Как трезвенница, накануне упившаяся водкой, — с трудом выговорила Женя.
— Значит, это была водка, — сказал сидевший тут же Костя Карпенко. — А я готов был прозакладывать голову, что портвейн.
В библиотеке находились еще какие-то люди. Возможно, это была милиция, возможно, подчиненные Карпенко, занимавшиеся безопасностью на фирме. Жене было на это наплевать. Впрочем, кто бы они ни были, они желали слышать из первых уст, что сказал ей Ян Ярославский, когда позвонил по телефону.
Женя тридцать три раза повторила все в подробностях, припоминая интонации и последовательность слов.
— Прости, дядя, что я положила трубку, — тихо сказала она. — Я была в таком состоянии…
— Понимаю. — Георгий Николаевич похлопал Женю по плечу. — Я не сержусь на тебя.
— Как ты думаешь, Ян звонил с улицы? — спросил Карпенко, придвигаясь к Жене поближе. — Ты слышала шум машин или гудки? Может быть, звучала музыка?
— Нет, — сказала она убежденно. — Никакого фона там не было. Просто помехи на линии.
— Но ты совершенно уверена, что это был Ян? — еще раз переспросил Георгий Николаевич.
— Дядя Георгий! Я несколько лет была его секретаршей. И голос его по телефону узнаю сразу и при любых обстоятельствах.
Ярославский обессиленно откинулся в кресле. Женя посмотрела на него и сказала:
— Кстати, у меня есть к тебе приватный разговор.
— Хорошо. — Георгий Николаевич поднялся на ноги. — Пойдем ко мне в кабинет.
Когда они вышли в холл, Женя тронула его за рукав:
— Дядя Георгий, давай лучше выйдем в сад.
— А, я понимаю, тебе нужен свежий воздух.
— Дело не в этом. Просто я боюсь, что твой кабинет прослушивается.
— Ради бога!
— Я почти уверена.
— Кем он прослушивается?
— Карпенко или Ирмой Гавриловной. Ярославский некоторое время шел молча, потом хмуро спросил:
— С чего ты это взяла?
— Понимаешь ли, я вела собственное расследование, — начала Женя.
— Ах, дорогая! — воскликнул Ярославский. — Ты ведь так рисковала!
— Это точно. Только я заподозрила одного человека в том, что он знает, где Ян, как этого человека убили. За несколько минут до того, как я обнаружила труп, на месте преступления побывал твой любимый Карпенко. А пару дней спустя Ирма Гавриловна пыталась переехать меня на «Опеле» Яна, который она взяла в гараже.
— Ты говоришь ужасные вещи! — пробормотал Ярославский. — Можешь рассказать мне все подробно?
— Конечно, могу.
. Женя взяла дядю под руку и повела его по садовым дорожкам, придирчиво следя за тем, чтобы садовник всегда оставался от них на приличном расстоянии.
— Да, и вот еще что, — в заключение сказала она. — На твоем месте я бы проверила Свету Шмелеву. Вдруг она влюблена в своего телохранителя или шофера? Один умный человек сказал мне, что богатые наследницы частенько этим грешат.
— Почему ты действовала одна? — спросил Ярославский, обняв Женю за плечи. — Ведь в самом начале у тебя не было причин не доверять Карпенко!
Женя помолчала, потом вскинула на дядю глаза.
— Я хотела получить вознаграждение. Ярославский, всегда отличавшийся завидной выдержкой, в который уже раз покраснел.
— Теперь я знаю, дорогая, что тебе нужны и деньги, и любовь тоже. Я постараюсь дать тебе и то и другое. Деньги тебя ждут в новеньком кошельке на столике. Это на первое время. А любовь… На самом деле я всегда относился к тебе как к родной. Просто не умел этого показать.
— Спасибо, дядя Георгий! Если бы не последние со-, бытия, я была бы по-настоящему счастлива. Раньше я мечтала уйти из твоего дома и жить самостоятельно, но теперь все изменилось. Я уйду только в одном случае.
Ярославский вскинул брови в немом вопросе, и Женя храбро закончила:
— Если мне удастся выйти замуж.
* * *
Весь следующий день Женя думала о гибели Лаптева и о Мартынове. Мартынов не звонил. Она тоже не звонила. Потому что пока была не готова к новым подвигам и к продолжению расследования. И, кроме того, ждала каких-нибудь вестей от дяди, который обещал во что бы то ни стало выяснить всю правду об экономке и Косте Карпенко.
Еще рано утром Женя позвонила Ире Скобкиной, чтобы сообщить о гибели Вени и о весточке, которую подал о себе Ян.
— Главное, он жив, а вот Веня убит, — заключила она. Ира тут же заплакала:
— Только сейчас я поняла, как люблю Яна! Как Веню жалко!
86 
