82 
— Внимание! — предупредил Мартынов. — Объект занимает столик неподалеку. Надеюсь, музыка помешает ему нас слышать.
Ира Скобкина начала первую песню, не сводя глаз с порученного ей кроссвордиста. Он же как назло вообще не смотрел в ее сторону. Курил и то и дело поглядывал на часы.
— Надо что-то делать! — забеспокоилась Женя. — Тут такая высокая сцена, что Ира не сможет спуститься в зал во время пения, чтобы обнять его или заглянуть в глаза. А этот тип не обращает на нее никакого внимания!
— Ладно, — заговорщическим тоном сказал Мартынов. — Придется исправить положение.
— Что ты хочешь сделать?
— Создать вокруг певицы ажиотаж, — подмигнул тот. — Жди меня здесь, никуда не уходи. Не хватало мне еще о тебе беспокоиться.
Женю словно толкнуло в грудь мягкой волной. Он будет о ней беспокоиться! Это просто волшебство какое-то…
Ира Скобкина пропела еще одну песню, изо всех сил стараясь произвести впечатление на публику. Мало кто остался равнодушен к ее телодвижениям. К сожалению, среди этого малого количества мужчин был и Луканов. Он по-прежнему смотрел попеременно то на вход, то на часы.
Женя положила в рот еще одно рассыпчатое пирожное, слизнув с пальцев крем, когда услышала ропот, прошедший по залу. Подняв голову, она увидела Мартынова, который свалил к ногам певицы не правдоподобно огромный букет цветов. Публика зааплодировала Раздались одобрительные возгласы.
Луканов наконец-то соизволил обернуться. Сначала повернулась только его голова, потом и весь корпус. Женя поняла, что увиденное его заинтересовало. Он даже развернул стул, чтобы без помех наблюдать за сценой.
— Победа! — шепотом заявила Женя, когда Мартынов возвратился за столик. — И как эта идея с букетом пришла тебе в голову? Гениально!
— Ну… Мне просто захотелось преподнести Ире цветы, — небрежно ответил тот. — Она, безусловно, заслуживает поощрения. Я подумал, что, порадовав ее, заодно привлеку к ней внимание кроссвордиста.
— Что ж, поздравляю, — чуть холоднее сказала Женя. — Кажется, этот тип уже забыл о том, зачем он сюда пришел. Мы спокойно можем двигать домой.
— Подожди, — не согласился Мартынов. — Мне хочется послушать весь репертуар.
Пирожные больше не казались Жене такими вкусными, как в самом начале. Она вяло отметила, что Луканов, едва только музыканты собрали инструменты, подошел к Скобкиной и стал усердно ей улыбаться, о чем-то оживленно болтая. Потом, активно поощряемый, нырнул следом за ней за бархатную портьеру.
«Ах, как ловко справляется она со своим заданием! — с завистью подумала Женя. — Мужчины словно привязаны за нитки к ее рукам. Одно движение нежным пальчиком — и они делают то, что она захочет».
— Надо пойти на улицу и немного понаблюдать из машины за тем, как будут развиваться события, — сказал Мартынов, прерывая Женин поток сознания.
— Ты сомневаешься в Ирине?! — искренне возмутилась она. — Сам же видишь — она высший класс!
— Я не то чтобы в ней сомневаюсь, я просто опасаюсь того, что Луканов слишком измучен поездками и сбежит раньше времени просто от недостатка сил. Кроме того, ты ведь помнишь, он обожает старых теток. Ира же молода и прелестна.
«Неужели никто никогда не скажет так обо мне: молода и прелестна»? — подумала вдрызг расстроенная Женя. Она пристегнулась ремнем безопасности и уставилась в переднее стекло.
— Давай поиграем в города, чтобы не скучно было, — Предложил Мартынов, очевидно, считавший Женю ребенком — переростком.
«Сама виновата! — подумала она. — Резалась ведь с ним в морской бой почем зря».
— Ладно, — вслух сказала она. — Играем. — А про себя подумала: «Ты еще будешь корчиться в конвульсиях в самом финале». — Я начинаю. Алма-Ата.
* * *
Скобкина и Луканов вышли из бара в одиннадцатом часу вечера.
— Послушай, он садится в ее машину! — забеспокоилась Женя.
— Ну и что? Сейчас они поедут к ней и до утра не вылезут из постели.
— Надеюсь, Ира не будет поминать меня недобрым словом, — пробормотала Женя, когда они тронулись с места и выехали на шоссе.
— Недобрым словом? — вскинул брови Мартынов. — Ты же восхищалась этим хлыщом!
— Да, но восхищалась абстрактно.
— Думаешь, он окажется никудышным любовником?
— Не знаю, — промямлила Женя и принялась смущенно теребить край рубашки, потом спрятала руки под себя.
В салоне повисла тишина, и Мартынов включил радио. Женя отвернулась к боковому окну, разглядывая рекламные щиты, бегущие вдоль дороги.
82 
