61 
— Присядьте, милорд, — сказал адъютант полковника. — Он вот-вот подойдет, я уверен.
— Благодарю, лейтенант.
Рис сел на деревянный стул напротив письменного стола полковника и оглядел кабинет. Спартанская обстановка, безупречная чистота. Ни единого намека на наличие семьи. Судя по всему, полковник — человек дела, скупой на эмоции.
Спустя несколько минут полковник Томас вошел в комнату. Среднего роста, румяный, с каштановыми волосами. Внешне — ничего особенного. Если не считать решительности, сверкавшей в его стальных темных глазах.
Мужчины обменялись приветствиями и уселись.
— Вы хотели меня видеть по поводу вашего друга Трэвиса Грира, — начал полковник.
— Капитана Трэвиса Грира, верно.
Рис перевел дух. Беседа будет не из легких.
— Хорошо известно, что матерью капитана Грира была русская балерина. Он говорит по-русски, что делало его особенно полезным во время Крымской кампании.
— Не приходится сомневаться, что туда его отправили намеренно.
— Человек рисковал жизнью, чтобы вынести меня с поля боя, полковник. В результате этого он потерял руку. Капитан Грир — патриот, сэр, а не шпион.
— Я понимаю ваши чувства. Вы перед ним в долгу. Однако к нам попала информация, являющаяся в высшей степени обличающей.
Рис смущенно шевельнулся.
–. Вы говорите о дневнике капитана Грира? Несомненно, вам известно, что капитан вел записи о войне, желая сохранить в памяти все то, что пережил. И это ему пригодилось — в настоящее время он публикует заметки в лондонской «Таймс».
— Мне это известно. К сожалению, его дневник выходит за рамки простых мемуаров. В нем содержатся записи о перемещениях британских войск, о встречах с представителями высшего командования и даже информация стратегического плана. Записаны даты и время, словом, все важные сведения, представляющие большую ценность для русских.
— Но дело в том, сэр, что он не передавал свой дневник русским. Как вы сами заметили, он у вас.
— Это правда. И вероятно, могло бы послужить оправданием, если бы однажды капитан не перешел линию обороны противника.
У Риса в животе похолодело. Ему стоило большого труда не выказать удивления или злости — Трэвис ни словом не обмолвился об этом.
— По вашему лицу вижу, майор, что вы об этом и не подозревали.
— Полагаю, у вас имеются доказательства?
Полковник кивнул:
— Во время расследования один сержант из полка капитана обмолвился, что однажды ночью капитан уходил из лагеря. Грир сказал, что хочет навестить какого-то родственника, который живет в деревне неподалеку. Эту информацию подтвердили во время допроса и другие.
— И что капитан сказал в свое оправдание?
— Мы все еще собираем данные. В настоящий момент, как вы, вероятно, знаете, он находится под домашним арестом.
— Этому наверняка имеется какое-то объяснение, полковник. Капитан Грир — преданный солдат. Мне нужно поговорить с ним и узнать, что было той ночью.
Полковник слегка покачал головой:
— Можете спрашивать его о чем угодно. А мы продолжим наше расследование. Мы собираем улики против капитана, и предупреждаю вас, майор: как только соберем все необходимые доказательства, передадим дело в трибунал.
Рис ушел от полковника со смешанным чувством злости и страха и тотчас направился в городской дом Трэвиса на Брук-стрит. Трэв солгал ему. Во всяком случае, кое-что утаил, а это в общем-то одно и то же.
Когда экипаж подкатил к дому, Рис не мог не заметить «сторожевого пса», стоявшего на карауле под фонарным столбом. Второй слуга, очевидно, вел наблюдение за задней стороной дома. Рис сразу поднялся на крыльцо и громко постучал в дверь. Трэвис открыл ему почти сразу. Его светло-русые волосы были взлохмачены, как будто он только что провел по ним рукой, а сквозь очки мрачно смотрели красные глаза.
— Ты скверно выглядишь, — заметил Рис, входя в дом. — Чем занимался прошлой ночью? Не расставался с бутылкой бренди?
Трэвис вздохнул:
— Выпил лишнего. Я так долго сижу взаперти, что мне хочется разнести эти стены.
— И тогда попадешь в застенки куда худшие. Если тебя не повесят.
Трэвис выпрямился.
— Ты разговаривал с полковником Томасом?
— Разговаривал. Я только что от него.
Трэвис кивнул в сторону гостиной, где они могли поговорить с глазу на глаз.
Они вошли в комнату, и Трэвис сдвинул створки дверей.
61 
