139 
И вдруг я вижу, что за нашими спинами прячутся Франц Мозер и ужасно толстая девица — его дочь. Я в растерянности — почему он не на скамье подсудимых?? Почему он в зале?..
Судья снимает с головы свой парик с белыми завитушками, вытирает им вспотевшее лицо и стучит большим деревянным молотком по столу. Он вызывает меня как свидетеля...
Я поднимаюсь со своего места на задние лапы, передней лапой сразу указываю на Франца Мозера и спрашиваю, почему он не на скамье подсудимых?! -
Но в эту секунду толстая девица и Франц Мозер выхватывают автоматы и начинают всех нас расстреливать!..
Падает Фридрих, падает фон Дейн, Таня, Шура с простреленным животом корчится на полу... Я чувствую, как в мое тело впиваются несколько пуль, слабею и угасающим сознанием вижу Рэкета и Кота-Бродягу, летящих через весь зал на толстую девку и Франца Мозера...
Слабо вижу рыдающую, почему-то мокрую и очень холодную Дженни... Она старается зализать мои раны, но все время соскальзывает языком с кровоточащих дырок в моем теле — вниз, к ЭТОМУ САМОМУ МЕСТУ!..
Я хочу сказать ей, что в такой момент это кощунственно и отвратительно, но силы меня покидают, я не могу вымолвить ни слова — ни по-Животному, ни по-шелдрейсовски, и я, понимая, что умираю, в ужасе...
... ПРОСЫПАЮСЬ!
Сердце колотится так, словно вот-вот разорвется на тысячи частей! Но кажется, сон продолжается... Потому что около меня лежит мокрая и холодная Дженни и что-то лепечет мне в ухо!..
Я окончательно открываю глаза. Рядом действительно Дженни! Действительно облизывает меня ТАМ и жмется ко мне, стараясь согреться в моей шерсти... И действительно мокрая и холодная!
— Боже мой... Откуда ты, Дженни?! — шепчу я ей, боясь, что Фридрих услышит нашу возню и проснется.
А у Дженни зуб на зуб не попадает.
— Ма-ма-ма-мартынчик!.. — говорит она. — У ме-ме-меня жуткие новости!..
— Что?! Что случилось?! — испугался я и лапой прикрыл дверь в спальню Фридриха. — Говори!
— Ма-ма-мартынчик, я так бежала... Дождь, снег, очень мокро, и я пролезла под вашими воротами, а у вас в саду меня чуть не съела какая-то ужжжасная Собака! Вся рыжая, а кончик хвоста белый... Я чуть не погибла!.. Так страшно... Хорошо, что ты мне показал все проходы в дом!
Они с Моникой позавчера к нам заезжали за чем-то, и я просветил Дженни насчет всех моих входов и выходов в дом и из дома.
— И эта Рыжая Собака лает таким тоненьким голосом, а зубы у нее!!! Ты бы видел эти зубы!.. Кошмар...
— Видел, видел! Это не Собака. Это одна моя знакомая Лисица. Что за новости? Не отвлекайся!..
Дженни лежит у меня под лапой, жмется ко мне, трясется, бедняга, и рассказывает следующее: с вечера Гельмут посмотрел по телевизору какую-то передачу и ужасно разнервничался! А потом сказал Монике, что ему все равно нужно заехать в одно место по делам фирмы и он может выгулять заодно и Дженни. Моника была только рада! Но поехал Гельмут не выгуливать Дженни, а прямо в Берг-ам-Лайм, к своей девке — дочке Франца Мозера...
— Она толстая? — тут же спросил я.
— Кто? — не поняла Дженни.
— Дочка Мозера.
— Нет, что ты! Тоненькая, с очень хорошей фигуркой. Слушай дальше...
Дальше было вот что: дочки Мозера в квартире не оказалось, а сидел там ее отец — Франц. Слава Богу, Гельмут взял Дженни с собой, а не оставил ее в машине! И она слышала все-все-все!
Незадолго до начала празднования Рождества Гельмут сделает вид, что у него не заводится его серебристый «мерседес», и позвонит фон Тифенбаху, чтобы тот прислал за ними Мозера на любой из машин Фридриха. Когда Мозер приедет за ними, он попросит Монику сесть за руль папиной машины и вместе с Дженни ехать в дом Фридриха. А они с Францем Мозером, дескать, все-таки попробуют завести их «мерседес» и подъедут двадцатью минутами позже...
Моника забирает Дженни, садится в отцовский автомобиль и уезжает, чтобы помонь своему папочке приготовить фейерверочные ракеты к началу праздника. Они это всегда, с детства Моники, делали вместе...
Гельмут с Францем рассчитают время, необходимое для проезда от одного дома до другого, приплюсуют еще пятнадцать минут на поцелуи и вручения рождественских подарков, а потом запрут хартманновский дом и выедут на дорогу. Там они на секунду остановятся, Гельмут вытащит свой замечательный пультик, созданный русскими умельцами, и нажмет заветную кнопочку. В гараже фон Тифенбаха раздастся мощный взрыв и сразу же унесет на тот свет и папу, и дочь фон Тифенбах! И не нужно будет травить Монику отдельно, чтобы потом имитировать разрыв сердца на могиле отца...
139 
