34 
Деньги Светочка вообще очень любила, а кто не любит – пусть первым плюнет в неё своей высокодуховной слюной. Автор плевать не будет, потому что сама любит деньги. Вернее, не их – само собой разумеется, и в литературе не раз уже описано, что самоценная фетешистская любовь к деньгам удовлетворения не приносит (перечитайте «Скупого рыцаря»), – а средства, позволяющие воплощать на практике требуемый уровень существования (например, покупку «Маленьких трагедий» в хорошем издании). Вот так вот и очень носатой Светочке, как и всем нормальным девушкам, хотелось очень лохматого вьюношу. Вернее – мужа. Скорее, кстати, Брюса Уиллиса, нежели Джонни Деппа (мы всего лишь о типажах!).
А они – такие вьюноши и мужи – её не хотели, несмотря на то что она похудела, разоделась и создала парочку удобоваримых легенд. Вот ведь какая несправедливость.
Наверное, всё-таки не только в носе дело. Дело ещё и в том, что у Светочки был ужасный-ужасный голос. Автору даже сложно определить, до какой степени он был ужасен для молодой девушки. Если вы достаточно давно живёте на свете – хотя бы ровесники автору, – то вы помните, как дебелая мощная продавщица винного магазина – через очередь, через толпу – кричит синему грузчику: «Уже нажрался с утра пораньше, тварь зыбучая?! А ящики кто будет таскать, Пушкин? Ы-ы-ых!» Если помните и способны восстановить на уровне аудирования, то подбавьте в эти райские звуки нотки того деревенского хулигана в погонах, что недавно спрашивал у вас в метрополитене документы из-за вашего цвета волос, разреза глаз или просто оттого, что он утомлён скукой и внезапно навалившейся на него непомерной властью над пассажирами станции метро «Белорусская». А если вы ещё и знаете, как кукарекает надорвавшийся в заборных и половых боях петух, и приплюсуете к вышеперечисленному – вы и получите Светочкин голос. Обладай таким голосом хоть и роковая каноническая красотка – и то бы и вьюноши и мужи бежали прочь, роняя тапки и эрекцию, как только она раскрывала рот для «сладостных речей».
Добавьте к этому высокомерие ментовской дочери, вынужденной соперничать за родительскую любовь с красивой, сладкоголосой сестрой посредством достижений и успехов. Что было, в общем-то, не сложно, потому что подрастающая сестрица оказалась жуткой глупышкой и непролазной троечницей... и от этого становилось на самом-то деле ещё сложнее, потому что сестрицу любили и с тройками. Кому нужны пятёрки, когда ноги от ушей и бархатное контральто уже в третьем классе?
А Светочка хотела Брюса Уиллиса. Вот такая вот сложная была поставлена самой себе задача. Да-а... Незадача, однако!
Третий курс закончился, а мужа всё не было. И не только мужа, а хоть какого-нибудь ухажёра, бой-френда, секс-товарища. Никого. И её, Светочку, уже основательно подклинивало на этой теме.
И вот, как-то раз, в тоске и печали, с одной из своих подружек, что тоже никем не была окружена, хотя и нос у неё был покороче, и голос поприятнее... И – удивительное дело! – она состояла у Светочки во фрейлинах, хотя логичнее, казалось бы, наоборот. Но у Светочки была ещё одна паскудная черта характера – она стремилась порабощать и безраздельно властвовать. Сильные, обделённые природой красивым носом, искренне любуются чужими красивыми носами. Слабые – завидуют с большей или меньшей степенью недовольства. У Светочки степени недовольства хватало на порабощение, увы. Но люди, окружающие нас, порой куда добрее, чем кажутся. То, что Светочка принимала за свою власть над подругой Тиной, было всего лишь тактом со стороны подруги Тины, немного жалостью и много – желанием поддержать. (Запомните – это важно для разумения патофизиологии последующих отношений Светланы Степановны Шевченко с Софьей Константиновной Заруцкой.) К Тине мы ещё вернёмся ненадолго немного позже, а пока, простите, мы рассмотрим тот «как-то раз», когда в тоске и печали Светочка отправилась с Тиной на дискотеку.
Место, куда направились студентки, отнюдь не было пафосным, или брендовым, или даже мало-мальски модным. Во-первых, потому что тогда (а и Светочка, и Тина, и даже относительно главная героиня нашего повествования – Софья Заруцкая – примерно ровесницы автора) таковых мест – пафосных, брендовых и модных – было немного. А во-вторых, в те, что уже были, попасть студенткам самостоятельно не представлялось никакой возможности. Нужны были даже не столько деньги (хотя, конечно, и они, но только с деньгами – коих, признаться честно, у студенток много не бывает, – делать в подобных местах особенно нечего), сколько вьюнош-мажор или финансово самостоятельный и статусно зрелый муж. А таковых, как вы, любезные читатели, помните, у Светочки (равно как и у Тины) не имелось. У них никаких не имелось, и потому отправились они на какую-то дискотеку «на раёне», самую обыкновенную, шумную репертуаром «Белых роз» и прочей попсовой лабуды; дымную обыкновенно-сигаретным, а не изысканно-сигарным дымом; мутную дешёвой водкой, а не односолодовыми изысками и текильными солоноватыми огнями. Самые, короче говоря, обыкновенные танцульки под сто грамм с грубоватой скабрезностью окружающей среды на закуску! Да и слава богам, что были (и, наверное, есть) такие танцполы, потому что формы жизни всякие нужны, формы жизни всякие важны.
34 
