29 
Как-то утром, вернувшись после краткого двухнедельного отдыха (по ультимативному настоянию Алёши) на каких-то островах в каком-то океане, Пупсик почувствовала себя нехорошо и даже извергла из себя скудный завтрак. (За прошедший в бесконечных съёмках год она похудела, стала очень внимательно следить за своей фигурой и уже не позволяла себе сдобы, а только и только полезные сухарики, да и то ржаные.)
– Пупсик, всё в порядке?! – в дверь ванной комнаты аккуратно поскрёбся счастливый Алексей Михайлович, причастившийся молодой жены во время совместного отдыха по полной, навёрстывая упущенное.
– Да, милый. Скорее всего, перемена климата, перелёт... Всё в порядке! – бодро заверила Пупсик и ещё раз вырвала.
Потом ещё раз. И ещё раз. И мамин репродуктолог с удовлетворением заочно поставил Пупсику диагноз: «Ранний токсикоз». Почему с удовлетворением? Ничто не удовлетворяет нас так, как собственная безошибочность. Именно он, помнится, понял, что так называемое «идиопатическое бесплодие» этой семейной пары связано с тем, что у одной из половин сформировалась патологическая доминанта, зацикленность. Именно он посоветовал разорвать эту порочную закрученность идеи на самою себя, сформировав у Пупсика новые цели и задачи, новые стремления, новую любовь к новым идеалам.
– Да ну! – отмахнулась от него любовница.
– Не «да ну!», а скоро станешь бабушкой! – довольно заржал он и протянул знаменитой даме своего большого, но скромного сердца запечатанную упаковку с тестом на беременность. – Мажем?!
В тот же вечер Пупсик, лишь бы назойливая мама отвязалась, помочилась на глупую бумажку, близнецы которой не так давно ежемесячно отравляли ей жизнь.
– Сейчас же вечер! – улыбалась она, помахивая маленьким гламурным пластиковым футлярчиком, в который продвинутые производители упаковывают самые обыкновенные бумажные полоски, пропитанные реагентом, повышая этим стоимость копеечной продукции в десятки раз. – А во всех тестах на беременность строго-настрого рекомендуется использовать только утреннюю мочу.
– Глупости! – фыркнула поднаторевшая в подобных вопросах за год связи с репродуктологом актриса. – Хорионический гонадотропин или есть, или нет. Просто концентрация его по утрам немного выше. Так что если плодное яйцо уже есть, то утренняя моча или вечерняя – всё равно. И скажи мне, пожалуйста, зачем ты им у меня перед носом раз...
– Мама! – перебив, ахнула Пупсик, уставившись на проявившийся результат. И, кажется, в данном случае сей возглас значил не обращение, а удивление, оторопь и прочие нарицательные применения этих двух слогов.
– Что? Да?!
– Да! – отчаянно вскрикнула Пупсик.
– Чёрт! Проспорила!.. Так я не пойму, ты что, не рада?
– Рада, конечно же, но я только что подписала контракт на съёмки в одном сериале, причём в роли, совершенно не предполагающей подобного положения.
– Под тебя, под твоё имя любой сценарий перепишут! – с уверенностью сказала хорошо знакомая с подобными делами мама. – Кого ты там играешь?
– Следователя прокуратуры, – уныло поведала Пупсик. – Ты где-то видела беременного следователя прокуратуры?
– Я даже небеременного следователя прокуратуры не видела, тьфу-тьфу-тьфу. Только генерального прокурора в компании с Вованом. И – знаешь? Он вполне бы мог сыграть беременного! – хохотнула знаменитая мама и налила себе на два пальца виски. – Когда сообщишь Алексею Михайловичу?
Пупсик ничего не ответила маме, потому что побежала в туалет и пробыла там достаточно долго.
Ранний токсикоз быстро минул. Алексей Михайлович был очень доволен. Мама снова предпочла на некоторое время стать малознакомой женщиной-мамой – мавр сделал своё дело, теперь мавр может делать только свои дела. Родная няня стала агрессивной, как Мамушка Скарлетт О’Хара, разгоняла дым на съёмочной площадке и шипела на любителей обсценной лексики, хотя в доме Владимира Петровича и не к такому привыкла. Куда там богеме до аппарата в искусстве виртуозного мата. Сценарий действительно переписали, и бодрый следователь прокуратуры на сносях разъезжал по местам преступлений, щупал трупы и подвергался разбойным нападениям. Финалом были запланированы съёмки непосредственно в родильном зале. Не самого процесса, конечно же, а счастливой новоявленной матери-следователя и её здорового, несмотря на все тяготы и лишения следовательской службы, карапуза. Алексею Михайловичу эта идея была оч-чень не по душе. Потому как карапуза этого режиссёр ещё хотел запечатлеть на руках, понимаете ли, мужа. Но не мужа Пупсика, а сценарного мужа следователя прокуратуры, который и по роли был полным рефлексирующим ничтожеством, да и по жизни у Алексея Михайловича вызывал чуть ли не мигрень. Настоящий, не телевизионный муж Пупсика вообще поначалу был категорически против съёмок в таком интересном положении. Что это за ерунда?! Пусть на кусок хлеба зарабатывают вечно нищие актрисульки-брошенки, его-то Пупсик тут при чём и зачем?! Но репродуктологическое светило убедило Алексея Михайловича в том, что лиши он сейчас Пупсика её любимого дела, её желанной игрушки – привет! – ранние токсикозы, поздние гестозы и всякие прочие фетоплацентарные недостаточности от тоски и бездействия будут обеспечены, как здрасьте! Чем меньше беременная зациклена на беременности – тем лучше. Во всяком случае, здоровая беременная. А Пупсик, по данным всех мыслимых и немыслимых обследований, таковой и являлась. Прямо хоть курсантам, повышающим квалификацию, её показывай как раритет. Если бы не эти съёмки – никто не дал бы гарантии, что рвота беременных не превратилась бы в чрезмерную рвоту беременных. И так далее.
29 
