66 
— Гейдж…
Но когда она протянула к нему руку, он отпрянул.
— Мне не нужна твоя жалость!
— Я тебя и не жалею, — резко сказала она в ответ. — К чему? Ты же не болен. Ты полностью здоров. Если уж на то пошло, скорее я сердита, потому что ты скрыл от меня такой важный факт. И я знаю почему. — Отодвигаясь от него, она поправила волосы. — Ты думал, я убегу, да? Ты думал, я слишком слаба, слишком глупа или слишком хрупка, чтобы пережить это? Ты не доверял мне даже в любви! — Поднявшаяся ярость буквально ослепляла ее. — Ты не доверял мне даже в любви! — твердила она. — А впрочем, черт с тобой! Я люблю тебя и буду любить всегда!
Она повернулась и стремительно направилась к лестнице. Он поймал ее у основания, притянул к себе и крепко обнял, несмотря на все ее ругательства и сопротивление.
— Ругай меня сколько угодно! — Он схватил ее за плечи. — Если хочешь, побей! Только не уходи.
— Ты же был уверен, что я уйду, не так ли? — усмехнулась Дебора. Она запрокинула голову и отшатнулась от него. — Ты думал, что я испугаюсь и убегу?
— Да.
Ей хотелось закричать на него. Но она увидела, что за жестким самообладанием в его взгляде таится страх. Все обвинения растаяли как дым.
— Ты ошибся, — спокойно проговорила Дебора. Продолжая смотреть на Гейджа, она поднялась на цыпочки и поцеловала его.
Оба затрепетали — от облегчения, а затем от возбуждения. Он крепко сжал ее в объятиях, словно желая поглотить целиком. Как бы ни был велик его страх, на смену ему быстро пришло желание. Он ощутил на ее губах не жалость, а страсть.
С тихими, соблазнительными, гортанными стонами она стала стягивать с себя халат. Это было нечто большее, чем предложить себя. Это было требование взять ее такой, какая она есть, позволить, чтобы ее взяли. Он положил руки ей на плечи. Он попался в сети безумия, очищающего безумия.
Она потянула его за рубашку и требовательно, с вызовом воскликнула:
— Давай займемся любовью! Прямо сейчас!
Гейдж не мог противиться такому призыву, и они упали на пол.
Бешеные и неистовые. Разогретые и голодные. Они сошлись. Любовная сила извергалась, как раздуваемые ветром языки пламени. Так всегда было и будет между ними, думала она, даже и не пытаясь унять дрожь своего тела. И все же теперь в их отношениях появилось нечто большее. Единство. Сочувствие, доверие, уязвимость, смешанные с телесным голодом. Никогда еще она не хотела его так сильно.
Она запустила руки в его темные волосы и приподнялась над ним. Ей хотелось видеть его лицо, его глаза.
— Я люблю тебя! — Дыхание с хрипом вырывалось таз ее горла. — Дай мне показать, как я тебя люблю!
Хрупкая, быстрая, жадная, она касалась влажными губами его шеи, груди, напряженных мышц живота. Кровь стучала в его голове, его сердце, его чреслах.
Она была чудом, вторым чудом, данным ему за его жизнь. Он потянулся к ней за любовью и спасением.
Их тела сплелись. Они не замечали ни жесткого пола, ни шума и гула работающих машин.
Их сердца бились как бешеные. Каждое прикосновение казалось сильнее, чувственнее предыдущего.
Наслаждение длилось и длилось, казалось, ему не будет конца.
Наконец, обмякнув, словно лишенная костей, она соскользнула по нему. Ее губы коснулись его губ один раз, потом еще, пока она не положила голову ему на плечо и не затихла. Никогда еще она не чувствовала себя более красивой, более желанной, более наполненной жизнью, чем сейчас, возле его сердца, бешено бьющегося рядом с ее сердцем.
Она повернулась и подарила ему теплый поцелуй:
— Только так я могла сказать тебе, что ты неотделим от меня.
— Мне нравится, как ты умеешь объяснять. — Он мягко провел рукой по ее спине. Она принадлежала ему. Он был безумцем, сомневаясь в этом и в ней. — Это означает, что я прощен?
— Ты ни в чем не виноват, за что мне прощать тебя? — Опершись на его плечи, она поднялась. — Не понимаю, что ты за человек! Может быть, никогда и не пойму! Но послушай меня. Мне нужно все или ничего! Я видела, что сделали с браком моих родителей увертки, отрицания, отказы. Мне не хочется так жить.
Он осторожно накрыл ее руку своей рукой.
— Это предложение? Она не колебалась:
— Да.
— Ты хочешь получить ответ немедленно?
Она прищурилась.
— Да. И не думай, что сумеешь отделаться от меня, исчезнув! Я подожду, пока ты вернешься.
Он засмеялся, пораженный, что она шутит над тем, что, по его мнению, должно было оттолкнуть ее.
66 
