33 
– Ого! Вы и в самом деле работали официантом, - сказала она шутливо. - Только не рассказывайте мне, что вы из семьи бедняков.
Он едва заметно усмехнулся.
– Я не из бедняков, но что такое бедность, узнал на собственной шкуре в молодости, благодаря своему отцу, который не слушал дельных советов, что давали ему люди. Но это совсем другая история. И хватит об этом. - Он мягко обнял ее. - Вам нравится остров Пантеры?
– Да, - сказала она несколько озадаченно. - Конечно, нравится. Я ведь уже говорила.
– А вы не будете жалеть, если бросите свою прежнюю карьеру? - Он сказал это с таким добрым юмором, что она не могла не засмеяться.
– Пожалуй, что нет.
– И вы не считаете больше, что я невежа и грубый мужлан?
– Конечно, нет. - Сердце ее заколотилось. - И это я вам уже говорила.
– А как насчет вашей семьи?
– У меня ее просто нет, - сказала она. Ее голос дрогнул, и она судорожно глотнула воздух. - Совсем нет.
Выражение его лица внезапно стало серьезным.
– Ну, тогда…
Его улыбка медленно угасла. Он смотрел на нее с какой-то напряженной нерешительностью, и неожиданно для себя Виктория вдруг похолодела.
– Что - тогда?.. - спросила она осторожно.
– Я хочу задать вам один вопрос, Виктория. И я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем дать мне ответ.
Сердце бешено колотилось в груди, и Виктория отчего-то запаниковала. Что такое он хотел узнать у нее, глядя с таким странным выражением лица? А вдруг… А вдруг по какому-то ужасному стечению обстоятельств он выяснил, что она лгала и воровским образом пробралась в его жизнь, что она… она отдала своего ребенка?..
– Что же вы хотите узнать?
Рорк снова кашлянул, прочистив горло.
– Вы бы согласились остаться здесь, на острове Пантеры?
Чтобы осмыслить его слова, потребовалось время.
– Что?
– Я имел в виду, не согласились бы вы стать воспитательницей Сюзанны? - И поскольку она все еще не отвечала, он улыбнулся, глядя ей в глаза. - Я бы очень хотел, чтобы вы здесь остались, Виктория. Я прошу вас об этом.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Был уже вечер, но жалюзи в детской были закрыты - солнце еще не садилось. Виктория держала на коленях Сюзанну, склонившись к девочке, и негромко читала ей сказку:
– И посадил принц принцессу на своего коня…
– А потом они жили долго и счастливо, - проговорила малышка сонным голосом.
Виктория улыбнулась, закрывая толстый том сказок и кладя его на ночной столик.
– Да, - сказала она, - так и было: они жили долго и счастливо. - Она отвела назад черные кудри девочки. - Спокойной ночи.
Девочка вздохнула и обхватила ручонками Викторию за шею, когда та хотела встать.
– Где Тедди?
– Тедди здесь, дорогая, - ответила Виктория, подавая ей плюшевого медвежонка. - Ну а теперь я тебя уложу и накрою.
– Накрой и Тедди тоже, - прошептала Сюзанна, залезая под одеяло. Она закрыла глаза, но тут же открыла их снова. - Тория?
– Что, дорогая?
Девочка вздохнула.
– Никогда не уходи, - прошептала она. Потом закрыла глаза и быстро уснула. Виктория еще некоторое время смотрела на нее затуманенным взором. Наклонилась, поцеловала спящую кроху в лоб и выключила лампу на ночном столике. Комната погрузилась во мрак. Только детский ночник у кровати распространял неяркий свет.
Виктория вышла из комнаты Сюзанны и прислонилась к стене. У нее словно комок подкатил к горлу.
"Боже милосердный, - взмолилась она безмолвно, - помоги мне!"
Какой же дурой надо было быть, чтобы принять предложение Рорка! Почему она сразу не поняла этого? Она медленно прошла в свою спальню и закрыла за собой дверь. Все дело в том, что той ночью она попросту не хотела ничего понимать. Рорк предлагал ей остаться - только это имело тогда значение. И она сказала "да", не подумав о последствиях.
Она сразу же вообразила себе бесконечную череду солнечных дней, проводимых вместе с Сюзанной, длинные тихие вечера рядом с Рорком. О чем еще она могла подумать в тот момент?
Виктория подошла к окну и открыла его, впустив теплый вечерний ветерок. Ах уж эти соблазнительные картины, нарисованные ее воображением! Она всячески старалась избегать реальности так долго, как только могла. А ведь в сущности она была совсем не той, за кого себя выдавала. Ведь даже свою настоящую фамилию она скрыла.
Лгунья и обманщица - вот кто она. Виктория невольно поежилась, думая об этом. Молодая женщина задумчиво опустилась на табурет перед туалетным столиком. Она была совсем не той, кем представлял ее себе Рорк. Это-то и мучило ее больше всего. Виктория старалась забыть, не обращать внимания, но тщетно, избавиться от неприятного чувства она никак не могла.
33 
