98 
– Madre de Dios![17] – воскликнули работники ранчо и начали креститься.
– Черт побери! – воскликнул Грейди, теребя бороду.
– Боже милостивый, – произнес Эдмунд Кертэн.
– А что известно об этой женщине? – спокойно спросил Вест. – У нее есть семья? Быть может, ее родственники знают, куда и к кому она ходила.
Старший полицейский рассказал все, что ему было известно.
Три недели тому назад эта девушка со своим парнем пошла в ресторанчик в Мессиле. Там они познакомились с двумя мужчинами. Один из них был высок и строен, с небольшими усиками, другой – толстый, с огромным бельмом на глазу.
Выпили они немало, и вскоре усатый пригласил девушку потанцевать. Когда девушка вместе с ним вышла на свежий воздух, ревнивый ухажер последовал за ними. Однако парочки и след простыл. Кстати, и второй, с бельмом, тоже исчез.
– Очевидно, девушка была похищена и увезена куда-то, где ее держали взаперти, – закончил он свой рассказ.
Возмущенная толпа зашумела, громко обсуждая это событие и выкрикивая ругательства по-испански. Вест поднял руку, требуя тишины.
– Мы благодарим вас за то, что предупредили нас, – сказал Вест, обращаясь к полицейским. – Я скажу донне Хоуп, чтобы она никуда не выезжала одна.
Старший кивнул, надел шляпу и сказал:
– Я бы сделал больше, Квотернайт. – Он взглянул на Эдмунда. – Я бы уговорил молодую леди, участвующую в вашей экспедиции, остаться на ранчо Кабалло до вашего возвращения.
Это предложение Вест оставил без внимания.
– Еще раз спасибо. Вы не хотите позавтракать вместе с нами?
Отказавшись от приглашения, полицейские сели на лошадей и ускакали. Толпа зевак быстро разошлась. Грейди, Таос и Эдмунд решили продолжить завтрак и вновь заняли свои места за столом.
Ничего не скрывая от дам, Вест объявил:
– Сегодня утром на площади Ла-Луз был обнаружен труп молодой женщины.
Он кивком поблагодарил служанку, которая поставила перед ним чашечку с дымящимся черным кофе. Посмотрев прямо в глаза донне, Вест проговорил:
– Не советую вам покидать ранчо одной.
Ее ответ обернулся вопросом:
– А тебя долго здесь не будет?
Вест взял чашку, поднес ее к губам и, прежде чем сделать глоток, проговорил:
– Не знаю. Может быть, неделю, а может быть, и месяц. Я никогда раньше не брал с собой в пустыню женщин.
– Элизабет, – начала было донна Хоуп, – вы могли бы остаться здесь, на ранчо, до тех пор, пока…
– Останьтесь, миссис Кертэн, – прервал ее Вест и взглянул на Элизабет холодными, бесстрастными глазами. В его голосе звучали спокойствие и сила.
Тупая, ноющая боль, до сих пор терзавшая грудь Элизабет, вдруг вырвалась наружу:
– Я преодолела почти весь путь, Квотернайт, и не сойду с дороги до конца, – не узнала свой голос Элизабет.
Вест равнодушно пожал плечами. Завтрак продолжался. Элизабет молча сидела на стуле возле него, и эта близость была невыносимо тяжкой. Никогда в жизни она не испытывала такой жалости к себе.
В отличие от нее Вест не испытывал ни беспокойства, ни смущения, ни неловкости. Цинизм и бесцеремонность придавали ему лишь еще большую привлекательность. Было очевидно, что Веста не терзали ни досада, ни сожаление о случившемся с ними прошлой ночью. Казалось, все это просто не имело для него никакого значения. Вероятно, прямо от Элизабет он направился в спальню к донне Хоуп. Или наоборот, от донны – к ней.
От этих мыслей Элизабет становилась все печальнее. Боже мой! Да он просто бессовестный! А с другой стороны, а чем она лучше? Нет, теперь она была хуже, чем он. Она, замужняя женщина, позволила мужчине, еще не остывшему от постели другой женщины, прийти и…
Элизабет почувствовала на себе взгляд серых глаз и повернулась к Весту.
– Вы что-то сказали? – стараясь не выдавать своего волнения, спросила она.
– Я сказал, что уже пора заканчивать завтрак. Мы выходим на маршрут. – Он поднялся со стула и добавил: – Вы, конечно, понимаете, что мы не возьмем фургон. Вам придется ехать верхом через…
– Я смогу находиться в седле столько же, сколько и вы, – прервала его Элизабет.
Пока остальные поднимались из-за стола, Вест подошел к хозяйке. Донна Хоуп шагнула ему навстречу.
Все еще продолжая на него сердиться, она вздохнула и, положив руку ему на грудь, стала теребить пальцами бахрому на его рубашке.
Вест улыбнулся и, взяв ее за подбородок, мягко проговорил:
– Простишь меня?
– Как всегда, – беспомощно ответила она, машинально потянувшись к нему губами. Однако поцелуя не последовало.
98 
