Особенно,... 
133 
– Вест, – пронзительно закричала Элизабет. – Осторожно, там бездна!
– Я не зритель, я участник представления! – зло ответил Вест.
– Это неправда, – в бешенстве закричал Дэйн, – прочь со сцены!
– Попробуй убрать меня отсюда! – презрительно сказал Вест, крепко ухватив рукой фонарь.
– Я убью тебя! – завопил Дэйн и ринулся к Весту.
У Веста был только один шанс одолеть безумца, и он не упустил его. Он изо всех сил ударил Дэйна фонарем по руке, и кинжал упал на пол. Дэйн бросился поднимать его, но Вест оказался проворнее и ногой отбросил кинжал так далеко, что тот, сверкнув, навсегда исчез во тьме.
Дэйн выпрямился и замахал кулаками. Вест резко отклонился в сторону и обрушил на голову Дэйна несколько сильных ударов.
Взбешенный, Кертэн взревел, как дикий зверь, и неожиданно лягнул Веста в живот. У Веста перехватило дыхание. Воспользовавшись секундной паузой, Дэйн разбил ему подбородок. Узкая струйка крови потекла изо рта Веста, но он не обратил на это внимания.
Элизабет с ужасом наблюдала за поединком. Опьяненные борьбой, не чувствуя боли и не замечая струящейся по их лицам и одежде крови, двое разъяренных мужчин осыпали друг друга жестокими ударами.
В пылу драки оба не заметили, как приблизились к краю пропасти. Вдруг нога Веста соскользнула вниз. Предвкушая близкую победу, Дэйн вложил в последний удар всю свою силу.
Но Вест успел отклониться, и, не удержав равновесия, Дэйн полетел в бездну.
Элизабет бросилась к Весту и прильнула к его груди. Отголоски предсмертного крика Дэйна все еще метались по подземному залу.
Наконец крик замер. Наступила гробовая тишина.
Глава 45
На широком просторном крыльце губернаторского дворца Санта-Фе сидела старуха навахо. Ее смуглое, изрезанное глубокими морщинами лицо походило на шероховатые склоны Сангре-де-Кристо. Ее смуглые пальцы были унизаны серебряными кольцами с бирюзой. Она сидела, прислонившись спиной к стене, и напряженно вглядывалась в даль, то и дело моргая глазами.
Утренние лучи июньского солнца согревали ее тело, а в душе ее царили покой и умиротворение.
Старая индианка не переставала задавать прохожим свой обычный вопрос: не встречал ли кто ее сыновей?
Ей казалось, что она знает, где они сейчас находятся. Она знала, что они в полной безопасности и в надежном месте.
Или нет?
Если они в опасности, тогда кто же тот взволнованный молодой брюнет, что стоит в ожидании в одной из многочисленных комнат приземистого здания где-то далеко?..
Когда глаза Микомы были открыты, она не могла разглядеть многого. Однако, закрыв глаза, она могла видеть все, что происходило за сотни миль от нее. Она запрокинула голову и опустила веки. Теперь она могла видеть все, что происходило в Малаге…
Вест Квотернайт и Элизабет Кертэн решили не откладывать свадьбу и обвенчаться прямо в госпитале, где лечились Эдмунд и Грейди.
Прекрасным июньским днем, ровно в двенадцать часов, в безукоризненно чистой больничной палате, между кроватями Эдмунда и Грейди, взволнованный жених Вест ожидал свою невесту. Напротив него стоял священник.
Эдмунд потерял много крови и был еще слаб, но благодарил Бога за то, что остался жив.
Грейди чувствовал себя уже совсем хорошо и, гордый своей ролью шафера на свадьбе Веста, сидел на кровати, тщательно причесанный и аккуратно одетый.
Стоя возле почтенного пожилого священника, Вест с нетерпением ожидал появления своей невесты.
Едва справляясь с волнением, Элизабет шла по больничному коридору, вцепившись в огромную руку Таоса и держа перед собой небольшой букетик розовых примул.
Увидев Элизабет, Вест не мог шелохнуться, пораженный ее ослепительной красотой. Элизабет задорно подмигнула Весту, и у него задрожали коленки.
Церемония бракосочетания началась.
Священник спросил:
– Кто является посаженым отцом невесты?
Сияя от счастья, с гордым видом отца красавицы дочери, Таос взял маленькую руку Элизабет и положил ее поверх руки Веста. Элизабет с нежной улыбкой взглянула на Большого Индейца, ожидая, что он утвердительно кивнет на прозвучавший вопрос.
Однако вопреки своим ожиданиям Элизабет услышала, как Таос заговорил.
С высоты своего огромного роста он окинул Элизабет ласковым взглядом и приятным, удивительно мягким голосом произнес:
– Я.
Послесловие
«Альбукерк трибюн».
133 
