Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой
16 
— Тебя просто нужно было подтолкнуть, — ответил он, устало улыбнувшись. — Только не понимаю, чего так пугаться. Ты вполне можешь справиться с приемом нескольких избранных друзей…
— Нескольких друзей! Гейб, все совсем не так и ты это прекрасно знаешь! — Рукой, держащей бокал, Рейчел указала на переполненную гостиную, чуть не пролив вино на прекрасно сшитый костюм Гейбриела. — Здесь так много людей из бизнеса, и большинство с мировой известностью. Кроме того, заказчики твоего отца, а они просто обязаны принадлежать к самым богатым и влиятельным слоям общества, если уж им оказалось по карману покупать украшения фирмы Грега. Я даже вижу пару членов королевской фамилии. Может быть, по— твоему, это и есть несколько избранных друзей, но я не принадлежу к их кругу. В конце концов, какова бы ни была моя любовь к Грегу, для всех них я просто дочь его любовницы.
Она сказала что— то не то. Явно не то. Рот Гейбриела сжался, на скулах выступили желваки, пальцы, держащие бокал, так побелели, что Рейчел испугалась, как бы хрупкое стекло не треснуло.
— Дочь его вдовы! — резко поправил он ее после нескольких секунд напряженного молчания.
Так вот в чем дело! Ему не нравилось, что Лидия жила здесь в качестве любовницы, он считал это оскорблением для своей матери и предпочитал видеть ее в качестве второй миссис Тернан. Но мог ли человек, весь день выказывавший матери неподдельное внимание, питать к ней прежнюю враждебность?
— Но ведь никто еще не знает о бракосочетании, — пробормотала Рейчел вполголоса, не желая быть услышанной стоящими поблизости людьми. — Мы не сделали публичного заявления.
— Скоро узнают, — отрезал он. — Когда завтра вскроют завещание, то ни у кого не останется никаких сомнений. И если этот брак законен…
— Если! — Рейчел пришла в такой гнев, что забыла обо всякой осторожности. Излишне громкий возглас привлек к себе внимание, что заставило ее вновь понизить тон: — Что ты хочешь этим сказать? Разумеется, он законен! Если хочешь знать…
— Тем больше у тебя причин показать собравшимся здесь, как ты ценишь их внимание, — спокойно перебил Гейбриел, словно не замечая ее гнева. — Не бойся, я помогу — Пойдем, я представлю тебя…
И он двинулся сквозь толпу, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, идет ли она за ним. И у него были на то причины, сердито подумала Рейчел. Если не устраивать неприличную сцену, то другого выхода у нее просто не оставалось. Вновь изобразив на лице все ту же вежливую улыбку, она двинулась следом…
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дом опустел. Даже с поддержкой Гейбриела — а верный своему слову, он не оставлял ее ни на секунду — день дался ей так тяжело, что Рейчел была рада, когда с облегчением закрыла дверь за последним вышедшим.
— Слава Богу, все позади!
Высказавший ее мысли вслух, Гейбриел снял пиджак, небрежно бросил его на ближайшее кресло и, рухнув на кушетку, со вздохом облегчения пригладил руками волосы. За пиджаком последовал темный шелковый галстук.
— У меня нет совсем ничего общего с некоторыми клиентами отца или его друзьями! С ними чертовски трудно разговаривать. Не хотел бы я еще раз подвергнуться столь суровому испытанию.
И, однако же, почему— то решил, что она должна пройти через эти муки вместе с ним, раздраженно подумала Рейчел. Если уж с него достаточно, то с нее тем более.
— По крайней мере, с этим покончено. Куда ты, черт возьми, идешь?
Раздраженная как вопросом, так и тоном, которым он был задан, Рейчел резко повернулась:
— Посмотреть, как там моя мама. Она осталась одна…
— С ней все в порядке. Миссис Рейнолдс поднималась к ней несколько минут назад и нашла ее спящей. Судя по тому, как твоя мать выглядела нынче утром, она проснется не скоро, но это пойдет ей на пользу. Так что не стоит беспокоиться. Можешь отдохнуть. — И Гейбриел похлопал рукой по кушетке.
Отдохнуть! Рейчел только фыркнула. Она совсем выбилась из сил и мечтала только об одном — оказаться в постели и уснуть. А перспектива оказаться один на один с Гейбриелом почти заставляла ее желать, чтобы кто‑нибудь из присутствовавших на похоронах вернулся обратно.
— Мне кажется, было бы неплохо выпить чаю, — указал он на чайный поднос, стоящий на столике рядом, когда Рейчел в нерешительности замерла между кушеткой и дверью. — Садись. Обещаю, что не буду кусаться.
Мысль о чае звучит соблазнительно, призналась она самой себе. Но если он начнет говорить что‑нибудь не то, сделает хоть одно замечание насчет законности брака матери, то содержимое ее чашки попадет ему на голову.
16 
