42 
– Ладно, – тихо произнесла она. – Пойдем куда-нибудь, мне тоже надо кое-что тебе сказать.
Все повернулись к ней: Синтия – с вежливым любопытством, Артур – с участием, Гриффин так, словно хотел сказать: “Не будь идиоткой!”
– Андерсон! – резко окликнул ее Гриффин.
Дана обернулась.
– Я должна поговорить с Артуром. Наедине.
– На вашем месте я бы этого не делал.
– Вас это не касается, Гриффин.
– То есть как это – не касается! – Глаза его потемнели от гнева. – Еще как касается!
У Даны задрожали губы.
– Я знаю, что должна сказать Артуру, и я это скажу.
– Тогда лучше отложи это до Нью-Йорка, когда тебе придется убраться из фирмы.
– Господи, Гриффин! – взволнованно пробормотала Синтия.
– Пожалуйста, не вмешивайся. Мисс Андерсон – моя сотрудница. Жаль, что приходится вновь напоминать ей об этом, но ничего не поделаешь.
– Послушайте, Маккенна, не смейте так с ней разговаривать. Вы не имеете права… – вмешался вдруг Артур.
– И кто мне запретит? Может быть, вы, Кокли?
– Что с вами, Маккенна? Не можете пережить, что не все падают перед вами ниц?
– Дана, послушай! – Он попытался взять ее за руку, но она ее отдернула. – Не нервничай. Ты сама не понимаешь, что говоришь, ты слишком взвинченна.
– Ты прав! Еще как взвинченна! Зачем только я позволила тебе уговорить меня согласиться на эту должность!
– Постой, постой. Я тебя вовсе не уговаривал. Это ты едва не прибегла к шантажу, чтобы заставить меня предложить тебе эту должность!.. Дана, – Гриффин старался говорить спокойно. Надо было немедленно что-то предпринять, пока еще не слишком поздно. – Дана, пожалуйста, выслушай меня.
– Тогда скажи что-нибудь дельное.
Я люблю тебя, хотелось ответить ему… Но рядом стояла Синтия, казалось, готовая вот-вот расплакаться. И черт возьми, она не заслуживала того, чтобы в переполненном зале услышать, как он скажет, что она ничего для него не значит.
– Вот видишь, Маккенна! – У Даны дрожали губы. В какой-то миг ей показалось… Она так надеялась. – Тебе на всех наплевать, ты любишь только себя самого. Что ж, отлично. Видно, придется сказать тебе. Прямо сейчас. Я собиралась отложить этот разговор до Нью-Йорка, но…
От нее словно повеяло ледяным холодом. Дана, которую он всю ночь не выпускал из объятий, словно испарилась. Стоявшая перед ним женщина смотрела на него сурово и решительно. Это снова была та женщина, которую он знал в Нью-Йорке.
– Что ж, давай. Выкладывай.
– Превосходно. – Она улыбнулась и взяла Артура под руку. – Тимоти Эванс предложил мне высокую должность в своей компании.
Все напряженно молчали.
– И что?
– И… – На мгновение она замялась. – Я4 намерена принять его предложение. – Она ослепительно улыбнулась, но, видит Бог, это далось ей с огромным трудом. Теперь предстояло прибавить к этому и вторую ложь. Ложь, с которой ей придется жить до конца своих дней. – Остается только убедить Артура, что мы будем счастливы в Бостоне. Правда, дорогой?
И Артур, милый, безотказный старина Артур, секунду поколебавшись, сказал:
– Да.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сколько времени нужно разумному человеку, чтобы понять: он чудом избежал беды?
Несколько часов, не более.
Впрочем, и этого слишком много, потому что Гриффин сумел разобраться во всем еще до того, как они с Синтией сели на самолет до Нью-Йорка.
Если уж говорить начистоту, то, что толкнуло их с Даной в объятия друг друга, называлось просто – секс. И неудивительно. Двоих здоровых, привлекательных и не обремененных никакими обязательствами людей забросило в тропический рай; в довершение всего они оказались в номере, скромно называемом Покоями для Новобрачных. Угадайте, что в таком случае происходит?
Но любовь? Гриффин едва не рассмеялся. Любовь, как поется в одной известной песне, тут совершенно ни при чем. Просто в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля. Он не сумел вовремя обуздать свои эмоции. Взять себя в руки. И в результате дурно обошелся с Синтией.
Бедняжка Синтия.
Она сидела рядом с ним, прикрыв глаза и аккуратно сложив руки на коленях. Лицо Гриффина смягчилось. Милая, деликатная Синтия. Она никогда не позволит себе шипеть, точно разъяренная кошка. Он не слышал от нее ни слова жалобы.
Гриффин сделал глубокий вдох. Конечно, Синтия свалилась как снег на голову, но скольких усилий стоил ей этот поступок! А в результате ей пришлось наблюдать выходки Даны…
42 
