12 
А Эми и Луис так молоды и так наивны! Они ничего не знают о жестокости мира и о людском коварстве. Хотелось бы надеяться, что они не станут торопиться с выбором спутника жизни и подождут, пока хоть немного не повзрослеют: Луису всего семнадцать, а Эми совсем недавно исполнилось шестнадцать лет.
Зеленые глаза Дона закрылись, и он смущенно усмехнулся. Ах, какими лицемерами мы становимся, когда стареем.
Картины былого счастья окружили его со всех сторон, когда мысли дона Рамона унеслись на двадцать лет назад — к другому званому вечеру, к другому июню, к другой шестнадцатилетней красавице.
Он не хотел идти на тот праздничный прием и подумывал уже о том, чтобы под каким-либо благовидным предлогом остаться дома. Но когда июньские сумерки опустились на Мехико, дон Рамон Кинтано, одетый в вечерний костюм, выходил из сверкающей лаком кареты перед дворцом Чапультепек.
В руке, затянутой в белую перчатку, Дон держал тисненное золотом приглашение. После того как он предъявил приглашение распорядителю-дворецкому, его провели подлинному коридору, а затем по лестнице на широкую галерею, расположенную над гигантским бальным залом с мраморным полом.
Не одно женское сердце встрепенулось при виде изящного красавца испанца, надменно рассматривающего разодетую толпу. Но сильнее всего забилось его собственное сердце, когда взгляд зеленых глаз задержался на самой прекрасной девушке из всех находившихся в зале.
Она была высока и стройна, прямые угольно-черные волосы спускались намного ниже талии. Изумрудно-зеленое одеяние с золотой каймой, отдаленно напоминавшее индийское сари, скреплялось на одном плече, как это было некогда принято у ацтеков. Красоту обнаженных гибких рук подчеркивали браслеты из золота с нефритом. На массивной золотой цепи, обвивающей шею, висел большой золотой диск; сандалии на ногах были инкрустированы драгоценными камнями.
Словно повинуясь безмолвному приказанию таинственной волшебницы, повелевшей ему немедленно подойти к ней, дон Рамон Кинтано спустился по мраморным ступеням и направился прямо к юной экзотической красавице. Ее черные миндалевидные глаза излучали странный, почти пугающий свет; губы были такого цвета, будто их окрасил сок дикой вишни.
Приблизившись к ней, дон Рамон поймал себя на том, что весь дрожит. Хозяин дворца — президент Антонио Лопес де Санта-Анна, стоявший подле загадочной красавицы, представил их друг другу.
Дон Рамон утонул в темных завораживающих очах юной ацтекской богини Шочикецаль — наследной принцессы, ведущей свой род от праматери Шочикецаль.
Будучи образованным человеком, дон Рамон знал точный смысл этого имени: Драгоценный Цветок. Богиня Цветов — воплощение красоты и любви. Никогда он не встречал человека, кому так подходило бы данное при рождении имя.
Он влюбился в нее с первого взгляда, немедленно воспылав пламенным желанием. Ответный взгляд непостижимых черных глаз наполнил его уверенностью, что и она желает его с той же страстью. Внезапная боль пронзила сердце влюбленного испанца: наверняка пройдут недели, а то и месяцы, прежде чем он сможет назвать ее своей.
Но богиня Шочикецаль была не чета строго опекаемым девицам, заполнившим тем вечером дворец. Она делала то, что хотела. Ни перед кем не должна была она держать ответ. Суровые предписания этикета или обычаев не имели над ней власти.
Поэтому, повергнув в ужас хозяев, она спокойно взяла дона Рамона за руку и, не говоря ни слова, повела прочь. Выйдя в сад, шестнадцатилетняя богиня повернулась к потрясенному испанцу и, закинув ему на шею тонкие руки, подняла прекрасное лицо, готовая принять поцелуй.
Дон Рамон поцеловал ее, а когда их пылающие губы разомкнулись, Шочикецаль промолвила:
— Звезды возвестили мне о твоем приходе. И еще я видела тебя в дымном зеркале. Мы должны пожениться — это я знаю точно. Но… — она вздохнула, — я не могу обещать, что мы всегда будем вместе.
Сверкнув черными очами, она приникла к нему стройным телом.
— Разве это важно? — хрипло проговорил дон Рамон. — Я хочу соединиться с тобой навеки… или на столько времени, сколько ты пожелаешь быть моей. Поженимся завтра, mi querida[6].
— Нет, — с властной уверенностью возразила она. — Это должно произойти немедленно. Старый падре ждет нас в дворцовой часовне. Идем.
Пока сотни гостей танцевали в бальном зале дворца, дон Рамон Рафаэль Кинтано и ацтекская богиня Шочикецаль без шума обвенчались. Потом Шочикецаль проводила молодого мужа в большую, роскошно убранную спальню.
12 
