44 
Его дыхание участилось, тело напряглось, в голове зашумело. Ему хотелось повалить Джонаса Бэрона на пол и бить его, бить до тех пор…
Мальчик по имени Джон Смит так бы и поступил, но мужчина Тайлер Кинкейд – нет. Несмотря на трудное детство, Тайлер жил по законам морали. Женщина, родившая его ценой собственной жизни, могла бы им гордиться. Именно эта мысль удержала его от расправы.
– Ты оглох, Кинкейд? Я велел тебе убраться.
С огромным трудом Тайлер все же совладал с собой.
– Я знаю, чего ты хочешь, Бэрон. – Он подошел к двери, обернулся и посмотрел Джонасу в глаза. – Ты хочешь, чтобы жизнь в твоем маленьком королевстве продолжалась как ни в чем не бывало, чтобы все, как и прежде, плясали под твою дудку. – Тайлер широко улыбнулся, видя замешательство на лице старика. – Увы, этим денькам пришел конец. Ты сам сказал о тестах. О генах и хромосомах. – Тайлер протянул руку и заботливо разгладил рубашку у Джонаса на груди. – Тебе придется их пройти. Все, какие только существуют. – Улыбка стала зловещей. – А когда результаты будут готовы и я докажу, что я твой сын…
– Не докажешь!
– Докажу, – сказал Тайлер уверенно. Он теперь знал, чувствовал сердцем свою мать. Она никогда бы не нарушила брачные клятвы, данные такому мужчине, как Джонас Бэрон. – Затем я заявлю свои права. Как ты назвал это? Право первородства. Я получу «Эспаду», разрежу на мелкие кусочки и распродам, чтобы от этого места даже воспоминания не осталось.
– Я буду бороться с тобой.
– Борись. – Тайлер улыбнулся. – От этого победа будет только слаще.
– Ублюдок.
Тайлер расхохотался и вышел из библиотеки и из дома. Вслед ему неслись проклятия Джонаса.
День сменился сумерками, сумерки – ночью.
Тайлер стоял на веранде своего нового дома. Было темно, облака играли в прятки со звездами и луной. Он сжимал в руке бутылку пива, поминутно к ней прикладываясь в безумном желании напиться. Но ни виски, ни водка не брали его, и Тайлер оставался абсолютно трезв.
Он вздохнул, приложил холодную бутылку к пылающему лбу и в который раз обозвал себя глупым сукиным сыном.
– И это правда, Кинкейд, – вслух сказал он. – Ты на самом деле глупый сукин сын.
Что он делает в Техасе? В Атланте у него красивый дом, налаженная жизнь, которая ему нравится, вернее, нравилась до того момента, как бывшая любовница организовала ту злополучную вечеринку по поводу дня его рождения. Нет, это ложь. Адриана ни в чем не виновата, и не стоит малодушно списывать все на вечеринку. Он сам создал ад в своей душе, сам все бросил и начал поиски правды о своем происхождении.
Рот Тайлера скривился. Он до сих пор слышал голос Джонаса и видел его горящие ненавистью глаза.
Вздохнув, он сделал еще один глоток пива.
Старый осел. Разве ему, Тайлеру, нужно ранчо? Он выстроил свое собственное королевство, такое же огромное и богатое, как «Эспада». Он и не думал об «Эспаде». Он думал о своей матери, которую никогда не видел, о той боли, которую ей пришлось пережить по вине Джонаса, не устававшего повторять, что не признает сына и не станет растить его. Он думал о малыше. О мальчике, выросшем рядом с чужими людьми, не знавшем ласки и любви. О подростке, жестоко дравшемся за место под солнцем с такими же, как и он, – обездоленными ребятами.
Тайлер отставил бутылку, схватился руками за перила и закрыл глаза.
Самое разумное, что он может сделать, это собрать свои вещи, сесть в машину и навсегда уехать отсюда. Ехать без остановки до самой Атланты, вернуться в свою привычную жизнь. Его корпорация, его дом… И Адриана.
Она оставила на автоответчике очередное сообщение, наговоренное веселым, жизнерадостным тоном, как будто они никогда не ссорились. Открылась новая галерея, сообщала она и спрашивала, получил ли он приглашение на благотворительный обед, который состоится на следующей неделе. Они могли бы пойти вместе, если он свободен. Подтекст был понятен – Адриана хочет вернуться к нему на его условиях: никаких обязательств, никаких ограничений личной свободы и четкое соблюдение границ.
Тайлер открыл глаза и уставился в темноту. Адриана сексуальна, красива, принадлежит к одному с ним кругу, она идеально вписывается в его жизнь. Так почему же он не хочет ее?
Потому что она – не Кэтлин.
Адриана пахнет дорогими духами, а не луговыми цветами и лошадьми. Тайлер улыбнулся. Волосы Адрианы всегда в идеальном порядке, как будто она только что из парикмахерской. Кэтлин же выглядит так, будто пробовала причесаться, но густая масса волос не поддалась и она бросила это занятие. Адриана отличалась элегантностью. Кэтлин была… возбуждающа. Все в ней волновало Тайлера. Ее запах. Ее рот с пухлой нижней губой. Ее тело, кажущееся мальчишеским в грубых джинсах и футболке, но такое женственное на ощупь. Он ощутил это, когда она была в его объятиях. Он уже знал вкус ее губ, но каков вкус всего тела? Наверное, меда или взбитых сливок…
44 
