49 
– В чем дело? – спросила она. – Почему вы вернулись так рано? Что-нибудь случилось? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Курт помрачнел.
– Старый Дьюк умер.
Глаза Хелен наполнились слезами.
– Не может быть!
– Мне очень жаль.
Хелен печально покачала головой:
– Это моя вина. Я загоняла его до смерти. Он был слишком стар, чтобы…
– Лошади похожи на людей, мэм, – мягко перебил ее Курт. – Они не любят, когда их считают старыми и бесполезными. Они предпочитают оставаться нужными до самого конца. Как ваш старый конь, Дьюк.
Хелен смахнула с ресниц слезы.
– Вы и вправду так думаете?
– Да. А теперь возвращайтесь в дом, а я позабочусь о Дьюке.
Вздохнув, Хелен кивнула.
– Мать Дьюка похоронена там, где начинается лес. – Она указала на северо-восток. – Место отмечено деревянным колышком, но все заросло бурьяном…
– Я найду, – сказал Курт.
– Джолли здесь, – сообщила Хелен. – Не хотите, чтобы он помог?
– Нет. Я позаимствую его серого мерина, чтобы вытащить Дьюка с поля, и похороню его рядом с матерью. А Джолли пусть займет чем-нибудь Чарли. Я предпочел бы избавить мальчика от этого зрелища.
– Понимаю, – сказала Хелен, впервые согласившись с Куртом.
Глава 21
Но не прошло и двух часов, как они полностью разошлись во мнениях.
Солнце садилось по ту сторону залива, и они только что закончили ужинать. Чарли и Джолли уже удалились на переднюю веранду, чтобы посидеть в старом кресле-качалке с плетеным сиденьем, наблюдая за редкими судами, скользившими по воде.
Хелен, собиравшая со стола грязную посуду, посмотрела на Курта:
– Капитан, пока вы будете пахать утром, я могла бы… – Она замолкла, озадаченная странным выражением его лица. Курт покачал головой. – В чем дело?
Он подался вперед, облокотившись о стол и подперев подбородок рукой.
– Вы упустили из виду одну вещь: старый Дьюк теперь покоится в могиле.
– Ничего я не упустила.
– Как же, по-вашему, я могу пахать без лошади?
– Ну, поскольку Дьюк умер, вам придется запрячь Рейдера, – рассудительно заметила она.
Курт резко выпрямился. Отодвинув стул, он так стремительно вскочил на ноги, что Хелен от неожиданности выронила посуду, с громким дребезжанием стукнувшуюся о стол, и изумленно уставилась на Курта. В глубине его зеленых глаз сверкали опасные огоньки, на загорелой шее напряглись жилы.
– Рейдер – чистокровный конь.
– Я знаю.
– Никто не пашет на чистокровках, мэм.
– Разве? Ну, не думаю, что Рейдеру повредит, если он немного поработает, – сказала Хелен, повернувшись к нему спиной.
Курт схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Рейдер не будет таскать плуг.
Хелен вырвала руку.
– Вот что, капитан. Пахота должна быть закончена. И Рейдер это сделает.
– Нет, – упрямо возразил Курт.
– Сделает, если вы рассчитываете получить деньги осенью! – предупредила его Хелен.
– Скорее я впрягусь в плуг сам, нежели запрягу Рейдера, – твердо сказал Курт.
– Но это несерьезно! – резко бросила она.
– Абсолютно серьезно, – заявил он.
Атмосфера накалялась. Курт впервые потерял самообладание. Хелен испытывала страх и в то же время возбуждение.
Глядя ему в глаза, гневно сверкавшие на смуглом от загара лице, она ощутила исходившую от него опасность. Высокая гибкая фигура Курта была напряжена до предела, и, казалось, достаточно одного неосторожного слова, чтобы эта тщательно обуздываемая сила вырвалась на волю.
Странно, но Хелен хотелось, чтобы он взорвался. Она испытывала почти неодолимое желание посмотреть, что будет, когда вся эта пугающая мощь высвободится. И гадала, что он сделает, если она зайдет достаточно далеко.
Она знала, что поступает безрассудно, но не могла сдержаться. Подступив к нему вплотную, Хелен выпалила:
– Либо вы запряжете своего избалованного жеребца в плуг и будете пахать, либо…
– Что?
– Либо… упакуете свои вещички и уберетесь с моей фермы!
Она напряглась в ожидании взрыва.
Его не последовало.
Красивое лицо Курта менялось прямо у нее на глазах. Сердитая гримаса исчезла, и внезапно Хелен увидела в нем одинокого, уязвимого мальчика, каким он был когда-то. Сердце ее болезненно сжалось.
– Прекрасно. Дайте мне двадцать четыре часа, – спокойно сказал он и зашагал прочь.
Хелен в ужасе застыла.
Она была потрясена. Не могла поверить в случившееся и сожалела о сказанном. Сдуру она велела ему убираться с ее фермы, и он поймал ее на слове. Зачем вообще она затеяла этот дурацкий разговор? Как ее угораздило поставить ему такое безумное условие? Она не оставила ему выбора! Никогда в жизни Курт не согласился бы использовать своего обожаемого скакуна в качестве тягловой лошади, и она прекрасно это знала.
49 
