5 
Джейн стало стыдно за свою бледную кожу, усеянную веснушками, которую позволяла видеть нелепая больничная рубашка с глубоким вырезом на груди и короткими рукавами. Ей захотелось спрятаться под одеяло, но мешал страх, что этим она привлечет дополнительное внимание и он догадается о ее мыслях.
— Я пришел не один, со мной…
— Еще один посетитель? Вот это сюрприз. Не думала, что у меня в Нью-Йорке есть знакомые, — быстро и нервно заговорила Джейн, не дослушав его.
Каждый раз, когда она жаловалась врачу, что не может вспомнить ничего из того, что предшествовало аварии, она слышала в ответ:
— Наберитесь терпения. Будет лучше, если память вернется к вам сама собой. Этого может не произойти, если вам все расскажут.
— Так где же ваш обещанный посетитель?
— Прямо вот здесь… — сказал Мартинелли и, приподняв сильной рукой что-то, похожее на корзину с ручками, поставил к ней на постель.
К полному изумлению Джейн, корзина оказалась переносной колыбелью, а в ней лежал спящий младенец с голыми ножками, одетый в легкую голубую рубашечку.
— Ой! Какая прелесть! — воскликнула Джейн, и впервые в этой больнице широкая улыбка осветила ее лицо.
Она непроизвольно склонилась к малышу с явным намерением взять его на руки, но неожиданно сдержала свой порыв, не зная, как Элджернон Мартинелли отнесется к этому.
— Вы действительно так считаете?
Джейн почувствовала в его голосе странное напряжение и, занервничав, насторожилась, настолько неожиданной показалась ей его реакция на ее вполне банальное и естественное восклицание.
— Конечно! Любому…
Слова замерли на ее губах — ребенок вздрогнул от ее громкого голоса, стал дрыгать ножками и размахивать маленькими кулачками, потом веки его разомкнулись и большие темные глаза уставились прямо на нее. Джейн не дыша смотрела на него, испытывая странное душевное волнение под взглядом такого прелестного крошечного существа.
— Как его зовут? — спросила она пересохшими губами. Ей почему-то трудно стало говорить, и голос прозвучал как-то неестественно хрипло.
Она не могла отвести глаз от черноголового малыша, вглядываясь в еще не оформившиеся черты его лица, чем-то неуловимо напоминавшего стоящего рядом мужчину. Мужчину, чей образ постоянно присутствовал в ее мыслях днем и даже стал являться ей по ночам в эротических снах, отчего, проснувшись, она не сразу могла унять бурное биение своего сердца.
— Его полное имя Дэниел Бертран Элберт Мартинелли.
2
Ну конечно, Мартинелли. Именно это Джейн и боялась услышать. Как же она смеет так болезненно реагировать на отцовство человека, которого знает меньше недели?! Ребенок от другой женщины. Дэниел Бертран Элберт Мартинелли…
— Какое длинное имя у этого малыша! — Разговаривая, она продолжала смотреть на ребенка, осторожно погладила его маленькую ручонку, а когда он крепко ухватился за ее палец, невольно улыбнулась. В этот момент неожиданно для себя она испытала всплеск любви и нежности к этому маленькому существу, словно он своей крохотной ручонкой взял в плен ее сердце.
— Я зову его Дэнни.
— Вот это имя ему подходит. — Она улыбаясь склонилась к малышу, и ее золотисто-рыжие волосы скрыли лицо от пристального взгляда Мартинелли, который тревожил ее. — Он ваш?
Его невнятный ответ она не услышала, мысли были заняты другим.
— Я не знала, что вы женаты.
— Я не женат.
Ответ был настолько неожиданным, что она резко подняла голову и удивленно посмотрела на него, широко распахнув глаза.
— Как…
— Никогда не был женат, хотя однажды был близок к этому, — перебил он ее.
— А как же Дэнни? Он… дитя любви?
С ней творилось что-то невероятное, сердце то замирало, то начинало учащенно биться. Не женат еще не значит, что у него нет постоянной женщины. А самой крепкой нитью, связывающей мужчину и женщину, может быть только общий ребенок.
— Дитя любви? — цинично скривил рот Мартинелли. — Боюсь, другие назвали бы его не так лестно.
— Но если вы и мать вместе…
— Нет! — почти выкрикнул он, яростно отметая подобное предположение, глаза его при этом сверкали. — Мать Дэнни и я никогда не были, как вы тактично выразились, вместе.
Сердце Джейн вернулось к нормальному ритму, однако внезапная вспышка гнева Мартинелли болезненно задела ее. Видимо, она нечаянно переступила ту грань, за которой начинается личная жизнь этого мужчины, тщательно оберегаемая им от посторонних. Человек, к которому она привыкла за последние дни, исчез, перед ней снова был тот, кто так расстроил и напугал ее при первой встрече.
5 
