40 
– Разумеется. – У Ник сжалось сердце. Она торопливо опустила ноги на пол, все еще прикрываясь одеялом. – Чего тут спрашивать!
– Действительно – чего?
Он улыбнулся, последний раз поправил галстук и вышел. Дверь за ним закрылась.
Ник смотрела ему вслед. Что это значит? Все кончено? Один уик-энд – и она ему надоела? Она оперлась о столик, дотянулась до палки и заковыляла в ванную. Это просто невозможно после такой ночи. Они часами не могли оторваться друг от друга.
Но когда они наконец угомонились, она вспомнила, что завтра понедельник. И вдруг с удивлением поймала себя на мысли, что не хочет идти в офис. Ей хотелось быть вдвоем с Александром. Она начала было говорить ему об этом, но спохватилась. Вдруг он так не чувствует. Поэтому она весело бросила:
– Не забудь поставить будильник! – И замолчала, надеясь, что и ему этот будильник, и работа, и все, кроме нее, до лампочки.
Но, оказалось, нет. Он протянул руку, бросил на нее беглый взгляд и с улыбкой заметил, что и сам собирался завести его. Странно, что это задело ее. В конце концов, они первым делом партнеры по работе, а любовники потом. Да и любовниками-то можно ли их назвать?.. И все же ей не хотелось, чтобы он ставил этот чертов будильник. А уж проснуться и увидеть его одетым – этого она точно не хотела. Она мечтала проснуться в его объятиях и услышать от него, что в гробу видал он эту работу и все, кроме нее…
Что за идиотские мысли! Она взялась за работу и должна работать. А если Александр передумал относительно ее места в его жизни, то так бы и сказал ей, глядя прямо в глаза. А она бы с радостью переехала в домик для гостей и вернулась к нормальной жизни.
Если великий Александр Татакис думает, что она будет стоять перед ним на коленях, он глубоко заблуждается.
Александр стоял на кухне с чашкой кофе. Если Николь полагает, что он будет выуживать из нее просьбу отменить сегодняшнюю встречу, она глубоко заблуждается. Он подумал об этом, как только открыл глаза, но решил, что это абсурд. Он в жизни подобного не делал. Это очень важные встречи, а у него сильное чувство ответственности. Он сын человека, который начал простым палубным матросом на грузовом пароходе, а кончил хозяином этого судна и еще целой флотилией ему подобных, человека, который знал, что такое тяжелая работа и риск. Александр унаследовал это от отца и старался быть достойным его.
Хотя одна перенесенная встреча ничего не меняет.
Он посмотрел на Ник. Как она сама считает: что лучше, провести еще один день вдвоем или толкаться в комнате с другими людьми, думая только о бизнесе? Она очень серьезно относится к работе. Это, конечно, восхищает его, но сейчас ему важнее другое.
Он долго рассматривал ее спящей. Как же она красива! Длинные ресницы. Сладкий рот. Осторожно откинув одеяло, он любовался ее дивными формами.
Ему до боли хотелось прикоснуться к ней, только прикоснуться разок. Но он знал, что последует дальше. Она проснется, улыбнется и обнимет его. И скажет, что сегодня рабочий день.
И с чего это ему пригрезилось, будто она готова забыть весь мир и остаться здесь с ним? Ночью, перед тем как заснуть, она напомнила ему поставить будильник. Это застало его врасплох, и он не совсем понял, как это воспринял. Часть его обрадовалась: она сказала это таким тоном, будто они вечно спят вместе. Другая часть с разочарованием подумала, что она думает о работе после проведенного с ним бурного уик-энда. И он сказал, что и сам хотел это сделать, хотя это было неправдой. Он хотел только одного – обнять ее и уснуть с ней рядом.
С этой мыслью он проснулся и потому не стал целовать ее. Он забыл о будильнике, как и о субботнем деловом завтраке.
Если бы Ник хотела провести с ним еще день, она бы сказала.
Это глупо, Татакис.
Внутренний голос сказал это с насмешкой, граничащей с презрением, но он отмахнулся от него, высвободил руку из-под головы Ник, нажал кнопку звонка, чтобы будильник не звонил, и выбрался из постели. Как он и предполагал, первые ее слова, когда она проснулась, были о работе, а не о нем.
Александр хмуро пил кофе. Он вел себя не только глупо, но и ребячливо. Если он хотел отменить сегодняшнюю встречу, он сам должен был сказать об этом. Он ведь ее работодатель. Не ей же принимать решение.
Он улыбнулся, поставил чашку в раковину, потянул галстук и направился к лестнице. Навстречу ему спускалась, опираясь одной рукой на перила, другой на палку, Ник.
– Что ты делаешь? – спросила она.
40 
