60 
Внезапно ко мне подлетел покрасневший и взмыленный мужик.
— Девушка, девушка! Там человеку плохо! Идите сюда, сюда!
Он за рукав приволок меня к небольшой земляной насыпке. На ней в мышечных конвульсиях барахтался молодой парень в синей куртке. Изо рта у него сочилась густая пена.
Что это? Передоз? Эпилептический приступ? Инсулиновый шок? Тут же подоспели любопытные пенсионеры. Кто-то вскрикнул:
— Есть врач? Тут есть врач, спрашиваю?
Идиотизм моего положения заключался в том, что я абсолютно искренне, абсолютно честно не знала, что делать. Конечно, теоретические знания, почерпнутые на занятиях, проносились в голове с неистовой скоростью, я судорожно пыталась догадаться, как помочь, я знала — срочно надо что-то делать, но что именно?
Вдруг какой-то толстый мужчина из толпы рванулся к парню, ухватил того за голову, оттопырил ему челюсть и придавил язык.
Какой-то дедок в сером плаще праздно поинтересовался:
— Эй, а вы что — медик? Не похожи…
— Нет, — ответил толстый, — у моего дяди была эпилепсия. Надо сразу язык придавливать — чтоб не проглотил…
Я вдруг увидела сзади знакомые лица. Лицо Лаврентьевой, Игнатьева и даже Саяны. Они пялились на эту картину, переживали, сочувствовали. Или просто интересовались — кто их знает. Я сделала шаг назад — нет, вроде не они. Просто похожи. Просто в халатах…
Я так и простояла до приезда скорой возле парня и упитанного спасателя. Даже после того, как публика разошлась.
— Ты что, девочка, иди домой. Я пока тут. Поздно уже…
— Нет, я не могу как-то.
— Ладно, тогда стой.
С этой фразой мужчина отвернулся к больному, надавил на его грудную клетку, и веки лежащего парня начали размыкаться.
Последний разговор
Я думаю, пока человек предполагает, Господь напоминает ему — ты ошибся. Нельзя обрести сочувствие, понимание и благородство за счет своего эгоизма. От страха и комплексов мечты не сбываются. Врачами становятся оттого, что кто-то должен выполнять эту работу. Не знаю, по какому принципу судьба выбирает представителей того или иного ремесла. Однако я уверена, что именно судьба вершит этот выбор. Человек лишь повинуется, что бы там ему самому ни казалось.
Наверняка идеалы и системы ценностей каждого из нас хоть раз в жизни рушились или хотя бы подвергались строгому анализу, сомнению. У меня есть один знакомый, который всегда утверждал, что он мусульманин, и был свято верен своей родной Чечне. Его внешность была нейтральной и мягкой — среднеевропейская смуглость, ни о чем не говорящие разрез глаз и высота скул. Однажды в юности мы с ним шли по одной из станций метро, и его остановили милиционеры. Они попросили документы, проверили их и вскоре вернули владельцу. Один майор сказал:
— Сынок, хорошо бы уже отдать долг родине.
Приятель отрезал, стиснув зубы:
— Своей и отдам.
Сегодня этот мой знакомый работает в российском Министерстве обороны. Он занимает там достаточно средний, но приличный пост. У него дети, жена, неплохое жалованье. Это хороший, относительно успешный человек. Он стремительно поднимется по службе, занимается каким-то оформлением, юрист, что ли…
И я его не осуждаю. К тому же та фраза была проронена давно.
Мне кажется так: как ни назови эту черту, или скорее черточку — романтизмом, принципиальностью, идеализмом или, не знаю, юношеским максимализмом — Наверху (или Внизу, у кого как) уже сделан выбор, и остается только ждать. Я бы никогда не могла подумать, что отпечатывание букв на бумаге принесет мне истинное удовольствие, ощутимое на физическом уровне.
Из всех нас, пожалуй, самым типичным врачом был Леша. И не потому, что он весь такой идеальный, целеустремленный и тактичный. Просто он умел понимать людей и позволял себе прощать их слабости. Какими бы адскими они ни выглядели.
Наш с ним последний разговор был достаточно долгим. Я обещала ему скинуть ссылки на хорошие научные журналы, где можно подзаработать. Еще он интересовался, стоит ли ему наниматься в частную клинику. Я сказала, что не имею понятия, не разбираюсь в этом вопросе. Леша спросил:
— Даш, а что ты вообще про мед помнишь?
Я ответила:
— Да много всего. Я, честно тебе сказать, не очень люблю этот период в своей жизни. Помнишь, как нас заставляли по двести раз переписывать тесты, как выбивали взятки, как хамили?..
60 
