114 
— О., такое несчастье…
Вокруг нас воцарилась полная тишина Все взгляды были устремлены на дверь, ибо оттуда донеслись какие-то звуки.
Великой момент настал. Его Величество вот-вот должен было озарить нас своим светом.
С каким достоинством он шествовал! Да, он был уже старик, но великолепие его одежд так слепило глаза, что никто не замечал морщин на его лице, отчасти скрываемых кудрями роскошного парика. В темных глазах его сквозили ум и прозорливость. Было в нем что-то такое, что выделяло его. Была ли это уверенность в себе? Он был так уверен, что стоит выше всех остальных людей, что и вправду убедил всех в этом.
То тут, то там он останавливался, чтобы обменяться парой слов с избранными, озаряя их своим сиянием. Хессенфилд, крепко сжав мою руку, выступил вперед:
— Сир, позвольте представить мою жену. Темные глаза, живо блеснувшие меж морщин, медленно изучали меня. Я слегка вспыхнула и склонилась в реверансе. Взгляд короля прояснился, он слабо улыбнулся. Глаза его скользнули с моего лица на шею, а потом на грудь.
— Очень миленькая! — проговорил он. — Мои поздравления, милорд!
И он прошел дальше. Это был настоящий триумф. Король ушел. Утро в королевской приемной близилось к концу.
— Какая честь! — воскликнул Хессенфилд. — Я так и знал, что тебя непременно заметят: не часто он встречал таких красивых женщин, как ты.
— А любовницы, что у него когда-то были?
— Тс-с, он предпочитает не говорить об этом, но ни одна из них и вполовину не так красива, как ты. Слава всем богам, что он уже старик и больше заботится о своем месте на небесах.
— Осторожнее, ты рискуешь своим положением!
— Ты права, — прошептал он, пожимая мою руку. — Теперь ты вхожа во дворец. Король признал тебя.
По садам гуляли небольшие группы придворных, но Хессенфилд сказал мне:
— Давай уедем отсюда. Наша миссия завершилась полным успехом, а сейчас мне надо как можно быстрее попасть обратно, в Париж.
Когда мы уже садились в карету, к нам подошла какая-то женщина. Я сразу узнала элегантную мадам де Партьер, которая заговорила со мной в приемной. Она выглядела очень расстроенной.
— Мадам… не могли бы вы помочь мне? Я срочно должна возвращаться в Париж. Вы ведь сейчас туда направляетесь?
— Да, — ответила я.
— Какое невезение! — продолжала она. — Колесо моей кареты сломано… Она пожала плечами. — Я ничего не понимаю… но мой кучер говорит, что на починку его уйдет несколько часов… если вообще не весь день. А я непременно должна быть в Париже, — На ее лице появилось извиняющееся выражение. — Я подумала… подумала, может быть, вы возьмете меня с собой?
Подошел Хессенфилд. Она обернулась к нему:
— Я видела вас в приемной у короля. Я заметила мадам… да и кто ее не заметил? Я заговорила с ней… не смогла сдержаться. А сейчас… я прошу вас о небольшой услуге. Умоляю, позвольте мне доехать с вами до Парижа.
— Конечно, — ответил Хессенфилд. — Мы с удовольствием окажем вам подобную услугу!
Глаза мадам де Партьер наполнились слезами:
— Вы мне так помогли!
Итак, взяв с собой нашу новую знакомую, которая выглядела очень несчастной, мы возвращались в Париж. Там у нее было дом на улице Сен-Антуан.
— Ее муж погиб под Бленхеймом, — поведала я Хессенфилду.
— Мои соболезнования, мадам, — обратился к ней Хессенфилд.
— Вы так добры!
Она отвернулась и вытерла глаза. Немного погодя она продолжила:
— Так добры… так отважны! Я знаю, вы приехали сюда… став добровольными изгнанниками в вашей стране, чтобы бороться за свое дело. Это благородно!
— Мадам, — промолвил Хессенфилд, — вы прекрасно говорите по-английски.
— О, но акцент все-таки остается… и интонация… Забавно, но французы так никогда, наверно, и не смогут научиться правильному английскому языку.
— Как, впрочем, и англичане — французскому, — добавила я.
— Моя бабушка родом из Англии. Ее родители переехали сюда еще во времена Кромвеля. Тогда она была совсем маленькой девочкой, но ее семья познакомилась с семьей моего дедушки. Молодые влюбились друг в друга и поженились, и после Реставрации она решила остаться во Франции. Их дочь моя мать — учила английский… со своей матерью, а потом также моя мать научила меня… Вот почему я знаю ваш язык. Но, боюсь, он не всегда на должном уровне.
— Вы живете во Франции?
114 
