44 
Селина радовалась своему открытию. И все-таки к радости примешивались тоска и боль… Печально, что тогда, в создавшейся ситуации, иного решения отец принять просто не мог. Взрослое восприятие разительно отличается от детского. А узнав теперь Мэри, девушка охотно соглашалась с тем, что муж постарался оградить ее от новых унижений и горя.
И все-таки мысли Селины то и дело возвращались к Пирзу. Наконец-то девушка поняла: то, что она принимала за презрение к прекрасному полу, на самом деле — глубоко укоренившееся недоверие. Селина всем сердцем сочувствовала сбитому с толку, обиженному малышу. Нетрудно себе представить, как на него подействовали чары матери: ослепительная красавица играючи кружила головы мужчинам. Бедный мальчик, разве мог он устоять против опытной обольстительницы! А мать бессовестно воспользовалась детской привязанностью — в борьбе, дескать, все средства хороши! Но едва Пирз подвел ее, пусть не по злому умыслу, набросилась на него как фурия-Селина медленно шла вдоль берега. Река медленно катила свои воды, на которых играли солнечные блики. Духота стояла невыносимая, из-за леса ползли тяжелые тучи, все предвещало грозу. Но девушка не замечала зловещих признаков, погруженная в свои мысли. Итак, пора отказаться от нелепой надежды пробудить в Пирзе ответное чувство! Как может он полюбить дочь женщины, причинившей ему столько горя?
Надо бежать из “Хомингза”. Надо уехать, пока не поздно, уйти из жизни любимого, своими руками разорвать непрочную связь. Женская интуиция подсказывала: Пирза по-прежнему влечет к ней. Но ежели он узнает о происхождении девушки, то безжалостно истребит в себе любое чувство к ней.
9
Тропа, проложенная вдоль реки, резко оборвалась. Закатное небо зловеще отливало медью, ласточки летали низко, как это водится перед дождем, однако возвращаться Селине не хотелось. Дорогу преграждали заросли крапивы и ежевики, но в сторону отходила тропка поуже, уводящая к изгородям и полям. Девушка бездумно направилась по ней.
Здешние угодья принадлежат нескольким крупным землевладельцам, рассказала ей Мэри. На смену мелким, разрозненным хозяйствам пришли обустроенные фермы. Тут и там на склонах холмов чернели брошенные полуразвалившиеся хижины. Восстанавливать убогие строения не имело смысла, так что их просто-напросто предоставили собственной участи, когда земля перешла к фермерам побогаче.
Дорсет — одно из красивейших английских графств, в нем до сих пор ощущается нечто патриархальное, думала Селина. Нынче вечером, в душном затишье перед грозой, девушке казалось, что этот идиллический край принадлежит ей, и только ей. Возвращаться по-прежнему не хотелось, и она побрела вперед, то и дело задерживаясь, чтобы полюбоваться пейзажем или полевыми цветами.
* * *
Только услышав первые раскаты грома, Селина поняла, как далеко зашла, Проклиная собственное легкомыслие, девушка повернула назад. В следующее мгновение она ощутила на лице капли дождя. Оглушительно грохотал гром, ослепительные зигзаги рассекали черную завесу туч.
Селине доводилось читать о несчастных случаях во время летних гроз. Нередко жертвами молний становились люди. Она ускорила шаг, затем побежала. Сердце неистово колотилось в груди. Тонкая хлопчатобумажная юбка и блузка липли к телу, волосы обвисли крысиными хвостиками, мокрые сандалии натерли стопу. Глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, Селина спешила вперед и вдруг со всего размаха налетела на что-то твердое и неподатливое. Девушка вскрикнула от неожиданности, но тут же испуганно умолкла: сильные руки схватили ее за плечи и у самого уха раздался голос Пирза:
— Чертова дурочка! Почему не вернулась раньше? Ты же насквозь промокла!
Не она одна, если на то пошло. Несмотря на плащ-дождевик, волосы Пирза прилипли к голове, а джинсы, там, где кончалась непромокаемая ткань, потемнели от влаги.
Зачем он пошел за ней? Дрожа от холода, — к тому времени на девушке сухой нитки не осталось, — Селина подумала, что поступок Пирза продиктован отнюдь не добрыми побуждениями. Он, верно, решил, что особе столь порочной нельзя разгуливать на свободе, а то еще соблазнит какого-нибудь встречного пахаря, и счел своим долгом поспешить на защиту добродетели. Девушка слабо улыбнулась своим мыслям, и брови Пирза вопросительно поползли вверх.
— И что тебя так позабавило? — осведомился он, но последние слова заглушили раскаты грома. — А ну пошли! — Не дожидаясь ответа, Пирз схватил ее за руку и потащил за собою, но не назад, к изгороди, а через поле.
44 
