63 
Ночью, если небо было ясным, путешественники, подобно матросам, изучали звезды. Моряки пели; их репертуар они выучили наизусть. Пел весь корабль. По одному лишь тону, не зная слов, можно было догадаться, что это жалобы, проникнутые суровым смирением. Порой Мигель, стоявший за штурвалом, присоединялся к певцам, а те умолкали, давая ему возможность исполнить соло, с чем он справлялся блестяще, ибо у него был звучный и гибкий баритон.
Братья Кортереаль сменяли друг друга за штурвалом, не покидая капитанский мостик с рассвета до заката. Днем Гаспар держал руль мозолистой и сильной рукой, однако ночью он уступал место Мигелю, поскольку видел только одним глазом. Младший из братьев, чье лицо, было, наполовину синим, наполовину красным из-за отблесков фонарей, казался тогда неким фантастическим существом, направляющим судно в неведомые ночные дали.
Деодат сначала скучал, ведь душа не может существовать без страстей. Потом он обнаружил, что море, даже бурное, завораживает душу, подчиняет ее своему настроению и в то же время успокаивает сердце. Он без конца вглядывался в волну за форштевнем, которая исчезала в пенных брызгах, а на смену ей уже спешила другая.
— Море поглотило даже воспоминание о матери, — признался Деодат Жаку Адальберту. — Страсбург кажется мне таким же мифическим краем, как тот, куда мы направляемся.
Племянник кивнул: в его воспоминаниях Симонетта тоже превратилась в некий далекий образ.
Они спрашивали себя, как живут матросы. Что же, «Ависпа» — монастырь? Когда за ужином они задали этот вопрос братьям Кортереаль, те развеселились.
— Странно, что вы не подумали и о нас в связи с этим, — сказал Гаспар. — Матрос похож на солдата, только вот девушек из соседней деревни у него нет. Поэтому моряки и придумали сирен.
Воцарилось задумчивое молчание.
— Но матрос похож еще и на монаха, — продолжал Гаспар. — Вы когда-нибудь видели, как аптекарь готовит свои снадобья? Он смешивает разные отвары и взбалтывает их, пока состав не станет прозрачным. Нас тоже болтает море, и мы начинаем походить на эти склянки: становимся прозрачными. Страсти возвращаются к нам, лишь когда мы подходим к берегу. Иными словами, лишь на стоянках мы обретаем их вновь. И мы знаем, что любовь меняет направление, как ветер, и растворяется, как соль в море. Истинный якорь — жена и дети, которые ждут нашего возвращения, потому что в них залог нашего выживания.
Но у Деодата не было ни жены, ни детей.
Чтобы развлечься и скрасить свое существование, он решил порыбачить и уселся с удочкой на юте. Примерно через час, под аплодисменты экипажа, он вытащил из воды великолепного лосося. Поскольку на борту не было кока, один из матросов показал ему, как чистить и потрошить рыбу.
Вечером они впятером, вместе с братьями Кортереаль, насладились рыбным супом.
— Почему вы не рыбачите? — спросил Жак Адальберт у Гаспара.
— Для этого нужно время, — ответил тот.
Пространством моряки располагали в полной мере, но время было на вес золота.
18
«Я Красотка Мари, на меня посмотри…»
В своем плане возвращения в Анжер Жанна упустила одну деталь: служанку, которую допрашивали Эстерхази и Зилаи, разыскивая Жоашена и его сына. Через три дня после того, как Жанна, Франц Эккарт, Жозеф и Жоашен устроились в новом жилище, а Фредерика вступила во владение хозяйством и занялась поисками помощницы по кухне и садовника, к дому подошла скрюченная от ревматизма старуха.
Сначала Жанна не узнала ее, отметив только крючковатый нос, лисьи глазки, личико мумии с пергаментной кожей и засаленный чепец.
— Хозяйка! — вскричала гостья хрипатым голосом, улыбаясь беззубым ртом. — Вы меня не узнаете? Я Красотка Мари.
Красотка Мари! Как жестока судьба! Ведь лет двадцать пять тому назад эта старая куница и в самом деле была безумно хороша собой и кружила голову всем местным парням. В числе трех других девушек она помогала по хозяйству Фелисии, работая большей частью на кухне. Отличалась она от других поистине дьявольским очарованием, и когда лукавый забрал назад свой дар, от красотки остались только жалкие мощи.
— Конечно же, я узнала вас, Мари. Как поживаете?
Куница внимательно изучала ее:
— А вы зовсим не изменились, хозяйка.
Эта анжуйская манера говорить вместо «совсем» зовсим… Фредерика наблюдала за гостьей из кухонного окна. А та озиралась вокруг и вскоре приметила Жозефа, игравшего в саду с Францем Эккартом.
63 
