Особенно,... 
71 
– Но, миледи, – осмелился возразить конюх, – мальчишка больше ни на что не годится!
– И не будет ни на что годен, если надорвется в столь юные годы, – резко заявила Пенелопа. – Неужели никто из вас не помнит, что тоже был ребенком и из последних сил старался услужить взрослым? Не помнит, как с ним обходились в детстве? Или вы хотите обращаться с детьми так же жестоко, как порой обходились с вами, и унижать их, как унижали вас?
Конюхи молча, понурив головы, слушали Пенелопу, боясь поднять на нее глаза. В их памяти всплывали картины детства, где было все: и ругань взрослых, и побои, и примеры доброты – а они невольно вспоминали, что значит быть беззащитным ребенком.
– Я возьму его под свою опеку, миледи, – сказал один из парней, и Пенелопа кивнула.
– Хорошо, – сказала она и взглянула на худенького жалкого мальчика, боязливо посматривавшего на нее. – Ты согласен, Пиппин? – спросила она и, когда мальчик кивнул, продолжала: – Ты ел сегодня? Надеюсь, мистер Чедуэлл распорядился, чтобы тебе выделили в доме угол и кровать?
Мальчик снова кивнул.
– Я столько съел, что чуть не лопнул, миледи! Меня даже пучит! – воскликнул он.
Пенелопа улыбнулась:
– Я распоряжусь, чтобы повар давал тебе только те блюда, которые полезны. Поэтому ты больше не будешь испытывать тяжесть в желудке. Ты должен хорошо питаться, чтобы вырасти сильным. Тогда ты будешь легко выполнять любую работу. Ты доволен, что оказался здесь?
– Да, мэм, – поспешно ответил мальчик. – Я обожаю лошадей и терпеть не могу коров.
– Прекрасно. В таком случае, если ты хочешь остаться, мы должны известить об этом твоих родителей. Как я могу связаться с ними?
Конечно, это был глупый вопрос. Пенелопа прекрасно понимала, что если у мальчика и есть, родители, то их мало волнует его судьба, иначе они не довели бы ребенка до такого состояния. Пенелопе просто хотелось выведать у Пиппина что-нибудь о Чедуэлле, который, по-видимому, имел какое-то отношение к его семье. Пиппин вдруг помрачнел и замкнулся.
– У меня нет родителей, мэм, – сказал он, и на его лице появилось выражение озлобленности, как вчера при столкновении с полисменом. – Из всей семьи у меня осталась только маленькая сестренка, но и она скоро забудет меня.
Слезы блеснули на глазах мальчика, но он сдерживал их, потому что ему было стыдно плакать в присутствии молодых парней. Пенелопа кивнула и повернулась, чтобы уйти, но внезапно остановилась и бросила через плечо:
– Знаешь, у нас на чердаке лежит старая одежда, кое-что может вполне подойти тебе. Пойдем со мной, портниха снимет с тебя мерки.
Мальчик насторожился, но все же послушно пошел за виконтессой. Он опасался, что его снова ждет горячая ванна. Отойдя на порядочное расстояние от конюшни и оказавшись в уединенном месте, где их никто не видел и не слышал, Пенелопа остановилась.
– Так где же твоя сестра, Пиппин? – спросила она.
Мальчик испуганно взглянул на Пенелопу и опустил глаза.
– Она у отца, – пробормотал он, ковыряя гравий носком башмака.
– У отца? – переспросила Пенелопа. Она уже собиралась уличить его во лжи, ведь он только, что заявил, что у него нет родителей, но сдержалась. Пенелопа вспомнила, что были времена когда она тоже считала, что у нее нет родителей, хотя ее отец тогда был еще жив.
– В таком случае с ней все в порядке и у тебя нет причин беспокоиться о ее судьбе, – промолвила она, хотя слезы Пиппина говорили об обратном.
Он знал, что среди богачей бывают разные люди и что ему не следует откровенничать с этой леди, однако еще верил в чудеса. В конце концов, мистер Чедуэлл однажды спас его, когда отец чуть не размозжил ему голову за пререкания. Никогда не знаешь, чего ждать от этих богатых!
– Он продаст ее, мэм, – смущенно сказал Пиппин. – Она еще совсем малютка, но я видел, как отец поит ее джином. Ему нужны деньги на джин, он и ее приучит пить. Она не плачет, когда ей дают выпить. Раньше отец заставлял меня воровать и у него были деньги, а теперь ему не на что купить джин и поэтому он продаст сестру.
Пенелопа была потрясена всем услышанным. Она и раньше знала, что существуют люди, которые продают своих детей. Бедность порождает отчаяние. И быть может, малышам было лучше в других семьях, чем в родном доме, у родителей, которые не могли прокормить их. Так она говорила себе до сих пор. Но в рассказе Пиппина таилась другая правда. То, что ребенка поили джином до беспамятства, свидетельствовало о пороках и злодеяниях, которые Пенелопа не отваживалась представить себе. Она содрогнулась при мысли о том, какая судьба уготована девочке.
71 
