100 
Ник протянул к ней руки и с невероятной силой стиснул ее. Она была ему очень нужна.
– О, дорогой, прости. – Кейт со вздохом освободилась из его объятий. – Я все время боялась, что, если книга будет иметь успех, кто-нибудь меня непременно вспомнит. Кто-нибудь раскопает все это дерьмо и размажет по моему лицу. – Он съежился при мысли, через что ей пришлось пройти. Удивительно, что она вообще согласилась поехать в Лос-Анджелес. – И когда ты сказал, что раньше играл в футбол, я чуть не умерла со страху. – Она засмеялась, но у него все еще было хмурое лицо.
– Самое смешное, я его знал, правда, не очень хорошо. Я только пришел в футбол, а он уже был на вершине славы. Он казался тогда очень славным парнем.
– Он и был славным парнем. – Кейт стало грустно. «Он был».
– Что толкнуло его на такой поступок? Что сломало его? В газетах, которые я просмотрел, не было серьезного анализа. Создавалось впечатление, что репортеров не интересовала причина.
– Давление. Страх. С ним собирались расторгнуть контракт из-за возраста, и это свело его с ума. У него ничего в жизни не было, кроме футбола. Он не знал, чем еще может заняться. Вдобавок не туда вложил деньги, а хотел, чтобы у будущего ребенка все было. Больше ни о чем не мог думать. «Его сын». Ему нужно было продержаться еще один сезон, чтобы скопить состояние для Тайга. А они его выперли. Ты читал газеты, значит, остальное уже знаешь. Ник мрачно кивнул.
– Том знает о Тайге?
– Он ничего не понимает. Я навещала его всю беременность. У него не было ко мне никакого интереса, он считал, что я просто растолстела.
– Какие-нибудь перемены произошли за эти годы? – спросил Ник смущенно.
– Нет, только за последние несколько недель. Он сам не свой. Но врачи не находят в этом ничего особенного.
– Это приличное место?
– Да, очень. – Она потянулась к нему, и тогда он присел рядом с ней на ковер. – Я люблю тебя, мистер Уотерман, хотя ты и напугал меня. Я думала, ты собираешься объявить мне, что между нами все кончено.
– Что за мысли, сумасшедшая женщина? Как ты могла подумать, что я отпущу тебя?
– Я замужняя женщина, Ник, – сказала она с отчаянием. Она знала, как сильно он хотел жениться, создать свою семью. А у них нет возможности. До тех пор, пока жив Том.
– Ну и что? Тебя беспокоит, что ты замужем, Кейт? Она просто покачала головой.
– Я тщательно обдумала все, прежде чем поехала к тебе в Санта-Барбару. В душе я больше не замужем за Томом.
– Это единственное, что имеет значение. Остальное никого не касается, кроме нас с тобой. Это единственная причина, по которой ты не хотела говорить мне, Кейт?
– Нет... я... Ладно, это только часть правды. Другая часть – это трусость, наверное. Я слишком долго не впускала никого в это святая святых, а когда поняла, что должна тебе рассказать, никак не могла собраться с духом и признаться, что врала тебе с самого начала. Как можно было сказать: «Знаешь, милый, когда я говорила тебе, что я вдова, я на самом деле наврала. Мой муж в санатории в Кармеле, и я навещаю его два раза в неделю». Я не знаю, Ник, это, наверное, звучит нелепо, но, рассказывая, признаваясь, как бы воскрешаешь прошлое. Это как будто снова все пережить.
– Прости, дорогая. – Он прижал ее к себе.
– Знаешь, что еще меня пугало? Я боялась, что, узнав правду, ты не позволишь мне навещать Тома. Я не могла бросить его. Он для меня тоже слишком много значит. Это мой долг, пока он не умрет.
– Это единственная причина? Потому что ты «должна» ему. Она тряхнула головой:
– Нет. По многим причинам. Потому что я любила его, потому что временами он давал мне силу, потому что... у меня Тайг... Я не могла перестать к нему ездить, я не ожидала, что кто-то поймет меня. Даже ты. Есть в этом здравый смысл?
– Много смысла, Кейт. Но у меня нет права удерживать тебя. Ни у кого нет такого права.
– Ты это сможешь вытерпеть?
– Теперь, когда мы все выяснили, смогу. Я уважаю то, что ты делаешь, Кейт. Боже мой, если бы такое случилось со мной... Невероятно осознавать, что кто-то так заботится о тебе, волнуется, навещает столько лет.
Она вздохнула:
– Все не так благородно, как ты думаешь. Иногда бывает чертовски трудно. Временами так изматывает, что я начинаю ненавидеть...
– Но ты это делаешь, вот в чем дело.
– Может быть. И я должна продолжать, Ник.
– Я тебя понимаю. – Он отхлебнул чай и снова посмотрел на нее. – Что ты собираешься делать, если вдруг кто-нибудь раскопает твое прошлое? Я считаю, ты должна предвидеть такую возможность.
100 
