104 
– Никто не виноват, дорогая. Мы можем мучить себя хоть сто лет, но произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Он должен был узнать правду.
– Я понимаю. Надо было давно рассказать ему, и тогда этого бы не случилось.
– Но ты этого не сделала, поэтому не можешь знать, как бы он тогда отреагировал. В любом случае прошлое должно иметь место. Теперь он все знает. С этими фактами надо смириться.
– А что, если с ним случится что-нибудь ужасное? – В ее голосе снова зазвенели слезы.
– Ничего не случится. Будем надеяться на лучшее, Кейт.
– Хотелось бы. – Она громко всхлипнула и закрыла глаза.
Из полиции звонили каждый час, как и обещали, но у них не было ничего нового. Только после полуночи Ник и Кейт застали Фелицию.
– О, Боже мой! – воскликнула Фелиция, когда Ник ей все объяснил. Кейт была не в состоянии говорить. Она перестала плакать, но сидела, тупо уставившись в фотографии. – Может быть, мне приехать?
– Если, конечно, можешь. Ты всегда была с ней в трудное время и раньше.
– Да, Ник. – Она немного поколебалась, но все-таки решилась сказать: – Я рада, что ты знаешь. Ей необходимо освободиться от этой тяжести. Она не может прятаться вечно.
– Я знаю. Но это очень тернистый путь.
– Наверное, другого выхода нет. – Ник молча кивнул и повесил трубку.
Фелиция сразу же приехала, и они сидели все вместе на кухне, литрами глушили кофе и сходили с ума до пяти утра. А в пять тридцать снова позвонили из полиции. Ник приготовился к тому, что опять не будет никаких новостей.
– Мы его нашли.
– Где?! Где он?
– Прямо тут. – Полисмен вовсю улыбался ребенку. Ник закрыл глаза и закричал на всю комнату:
– Они нашли его. – А потом уже в трубку: – Он в порядке?
– Нормально. Устал, но все в порядке. Мишка Вилли выглядит немного жалким.
Ребенок совсем притих, переваривая свой поступок.
– Где он был?
– На автобусной остановке, просил кого-нибудь отвезти его в Кармел. Его мать оказалась права. Мы привезем его домой через десять минут.
– Подождите. Я могу с ним поговорить? – Ник хотел дать трубку Кейт, которая стояла рядом, рыдая, смеясь и сжимая его руку, а Фелиция плакала в своем углу.
Полисмен вернулся через минуту и сказал, что мальчик не хочет разговаривать, он очень устал. Полицейский сделал свое дело. Он доложил, прочел ребенку нотацию, что нехорошо убегать из дома, и поведал об опасности, подстерегающей детей на автобусных остановках.
– Что значит «он слишком устал»? – Кейт удивленно посмотрела на Ника, когда он повесил трубку, но сразу поняла. – Он все еще дуется?
Ник кивнул:
– Я допускаю!
Его предположения оправдались. Когда Тайг вернулся домой, он выглядел покорным, подождал, пока полицейский уйдет, прежде чем заговорить с ними. Мальчик неохотно обнял мать, когда вошел, но она оставалась строга. Удивительно, как он добрался до автобусной станции. Он сказал, что у него была монета и он сел на автобус.
– Ты хоть представляешь себе, что с тобой могло случиться! – начала она на него кричать.
Ребенок опустил голову, но не собирался каяться. Наконец он заговорил:
– Я опять так сделаю.
– Что? – вскрикнула она, а Ник тщетно пытался ее успокоить.
– Я хочу найти своего отца. Я хочу его увидеть.
Кейт бессильно опустилась в кресло и тяжело вздохнула, глядя на сына. Как она могла сказать ему, что у него нет отца. Что человек, который был когда-то его отцом, практически перестал существовать. Тайг не должен его увидеть.
– Это невозможно, – произнесла она очень тихо.
– Я хочу, мама, – настаивал Тайг.
– Мы поговорим об этом после. – Она уложила его в постель и на этот раз осталась с ним.
Ночь выдалась длинная, и, когда Фелиция отправилась домой в шесть тридцать, ей казалось, что утро еще не наступило. Тайг знал, что говорил. Он хотел увидеть отца. Лиция надеялась, что Кейт понимала это. Но сейчас Кейт наверняка спит без задних ног в объятиях Ника.
Кейт проспала три часа. Стю Уэйнберг позвонил в девять тридцать.
– Хм? – Спросонья она никак не могла понять, с кем говорит. Ник обещал оставить записку для шофера школьного автобуса, чтобы она могла подольше поспать. Хоть целый день. Ник сказал, что займется Тайгом, пока она не проснется.
– Я тебя разбудил?
– Хм? Что?.. Нет... – сказала она, снова засыпая. Ник вошел в комнату и потряс ее за плечо.
– Просыпайся, тебе звонят.
– А? Кто?
– Это Стю Уэйнберг, Кейт. Господи Боже мой, что с тобой? Ты гудела всю ночь?
104 
