Особенно,... 
112 
Мемнох внимательно посмотрел на меня.
– Не забывай, что все мы были ангелами. И до той поры ничто не причиняло нам боль. Ни одна мысль не заставляла страдать наш разум. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я страдал! И страх составлял лишь малую толику моих мучений.
– И что же ответил тебе Господь?
– А как ты думаешь?
– Что все это является частью Его замысла?
– Вот именно! Он велел мне наблюдать. «Смотри, – сказал Он. – Смотри и запоминай. И ты увидишь, что ничего существенно нового на самом деле не происходит. Это все тот же взаимообмен между энергией и материей».
– Но как же тогда быть с искрой?! – воскликнул я.
– «Вы все живые существа, – сказал мне Бог. – И тот факт, что вы способны осознавать и постигать такие истины, свидетельствует лишь о доверии к вам, к вашему разуму. А теперь иди и продолжай наблюдать. Впереди тебя ждет еще очень многое».
– А страдания? А боль?
– Все это обсуждалось и решалось в ходе Великого Спора. Спор с Богом – это не только словесное общение, он проникнут великой, неизмеримой любовью к Господу, тем светом, который ты видел и который окружает и наполняет всех нас. Господь дал нам прежде всего утешение, то утешение и спокойствие, в котором я, страдая и мучаясь, возможно, больше всего нуждался. Он заверил, что нам нечего бояться!
– Понятно.
– Теперь наступила очередь четвертого «откровения». Учти, что мое изложение этого «откровения» весьма произвольно и условно, ибо, как я уже говорил, я не могу посвятить тебя во все детали. Четвертым «откровением» я называю «откровение» цвета, а начало ему положило появление цветущих растений. Создание цветов способствовало возникновению экстравагантных и красивых способов спаривания организмов. Следует иметь в виду, что спаривание имело место и прежде, даже между одноклеточными существами.
Но цветы... Цветы в изобилии представили множество оттенков, которых прежде не существовало вообще, разве только в радуге. Краски и оттенки радуги мы видели в раю и всегда считали, что они принадлежат исключительно небесам. И вдруг мы поняли, что это далеко не так, что их с успехом способна производить великая природная лаборатория, называемая землей.
Позволь заметить, что яркие, сочные цвета возникали и в окраске морских организмов, особенно рыб, обитавших в теплых водах. Тем не менее именно цветы больше всего поразили меня своим великолепием. А когда стало очевидным, что их числу и разнообразию форм лепестков не будет конца, наши хвалебные песнопения вновь вознеслись к небесам и сила их многократно превосходила все прежние гимны.
Однако в пении нашем слышались и мрачные ноты... Осмелюсь сказать, что в них присутствовало некое сомнение – колебание, если хочешь, – вызванное «откровением» смерти и разложения. Теперь, с появлением цветов, мрачные ноты в похвалах и благодарственных гимнах зазвучали еще громче, ибо при виде гибнущих соцветий, роняющих на землю потемневшие лепестки, мы испытывали чувство ужасной, невосполнимой утраты.
Свет жизни, излучаемый цветущими растениями и деревьями, в изобилии росшими повсюду, был, пожалуй, наиболее мощным, и потому восторженные песнопения все больше и больше окрашивались печалью.
Земля все сильнее привлекала и очаровывала нас. Должен сказать, что в раю к тому времени очень многое изменилось, причем весьма заметно. Внимание всех его обитателей – как Бога, так и ангелов – было направлено прежде всего на землю. Постоянно пребывать в раю и посвящать себя только восхвалению Бога, как то было прежде, казалось уже совершенно невозможным. Любой псалом или гимн непременно должен был содержать в себе упоминания о материи, красоте и о тех процессах, которые происходили. Конечно, наиболее опытные из ангелов в своих песнопениях гораздо искуснее, чем я, сплетали воедино все необходимые элементы: смерть, разложение, красоту...
Я был встревожен и обеспокоен. Мне кажется, уже тогда разум мой был недремлющим и внутри меня таилась некая ненасытность.
– Именно эти слова я произнес во время своего разговора с Дэвидом, после того как впервые заметил, что ты меня преследуешь, – удивленно сказал я.
– Они из посвященного мне старинного стихотворения, написанного на древнееврейском языке. Его перевод отыскать сейчас трудно, если вообще возможно. Это слова из прорицания Сивиллы, в котором она описывает хранителей... ангелов, посланных Богом на землю, дабы они наблюдали за тем, что там происходит. Она оказалась права. Мне понравилось это стихотворение, и я его запомнил. Я согласен с ним в той части, где дается моя характеристика. Чем оно так восхитило других ангелов, одному Богу известно.
112 
