99 
– Мы едем по самой середине дороги. Еще немного – и с кем-нибудь столкнемся.
– Ерунда! – отозвался я. – Все нормально.
– Нет, не нормально! – Я чувствовал, как Борис колотит по спинке моего кресла. – Мы едем слишком близко к середине. Если появится встречная машина, мы с ней столкнемся!
Я промолчал, но сместился ближе к обочине. Это, видимо, устроило Бориса – и он успокоился. Потом Софи произнесла:
– Знаешь, должна признаться: когда я впервые услышала, меня это ничуть не обрадовало. Я говорю о приеме. Я думала: ну вот, вечер испорчен. Но когда стала анализировать, а в особенности когда поняла, что наш ужин вполне можно устроить и после, мне стало ясно: ничего, кроме пользы, прием нам не принесет. Он нам даже нужен. Я знаю, что справлюсь, и Борис тоже. Мы оба справимся, а когда вернемся домой, нам будет что отпраздновать. В самом деле, этот вечер может окончательно решить нашу судьбу.
Прежде чем я успел ответить, Борис снова крикнул:
– Мы едем по самой середине!
– Я не менял курса. Мы едем так, как надо.
– Может быть, он боится? – заметила Софи.
– Ни капли он не боится.
– Боюсь! Мы попадем в страшную аварию!
– Борис, успокойся, пожалуйста. Машину я веду очень осторожно.
Я проговорил это строгим тоном, и Борис замолк. Однако позже я поймал на себе беспокойный взгляд Софи. Время от времени она посматривала то на Бориса, то на меня. Потом произнесла, не повышая голоса:
– Почему бы нам где-нибудь не остановиться?
– Остановиться? Зачем?
– Мы ведь не опаздываем. Приедем на несколько минут позже – что с того?
– Думаю, сперва нам нужно найти галерею. Софи помолчала, потом снова повернулась ко мне:
– По-моему, мы должны сделать остановку. Чего-нибудь попьем и поедим. Это поможет тебе остыть.
– Что значит «остыть»?
– Хочу остановиться! – выкрикнул сзади Борис.
– Что значит «остыть»?
– Для меня важно прекратить на сегодня ваши ссоры, – отвечала Софи. – Вижу, вы опять взялись за старое. Только не сегодня! Я этого не допущу. Нам нужно выйти из машины и расслабиться. Прийти в себя.
– Что значит «прийти в себя»? Мы и так в себе.
– Я хочу остановиться! Я боюсь! Меня укачало!
– Смотри! – Софи указала на вывеску у дороги. – Скоро будет станция технического обслуживания. Пожалуйста, давай там остановимся.
– Это совершенно лишнее…
– Ты начинаешь лезть в бутылку. В такой важный для нас вечер. Только не сегодня!
– Я хочу остановиться! Мне нужно в туалет!
– Вот и поехали. Пожалуйста, притормози. Уладим дело, пока не дошло до неприятностей.
– Что это мы уладим?
Софи промолчала, продолжая беспокойно смотреть через ветровое стекло. Мы двигались теперь по гористой местности. Хвойный лес кончился: вместо этого с обеих сторон дороги высились крутые неровные склоны. На горизонте виднелась станция, похожая на космический корабль, поставленный высоко в скалах. Во мне с новой силой возродилась злость на Софи, но – почти что против своей воли – я сбросил скорость и прижал машину к обочине.
– Все в порядке, мы останавливаемся, – сказала Софи Борису. – Не волнуйся.
– А то он волновался! – с холодной иронией заметил я, но Софи сделала вид, что не слышит.
– Мы быстренько перекусим, – объясняла она мальчику. – После этого нам станет гораздо лучше.
Следуя указанию дорожного знака, я свернул и начал взбираться по узкой дорожке. Мы миновали несколько крутых поворотов, затем путь выровнялся – и мы вкатили на открытую парковку. Там стояло в шеренгу пять-шесть грузовиков, а также около дюжины легковых автомобилей.
Я вылез из машины и потянулся. Оглянувшись, я увидел, что Софи помогает Борису выйти из машины. Я наблюдал, как он, сонный, сделал шаг-другой по гудронированной площадке. Будто желая взбодриться, он поднял лицо к небу, испустил крик Тарзана и постучал себя кулаком по груди.
– Борис, прекрати! – взревел я.
– Но он же никому не мешает, – вступилась Софи. – Никто его здесь не слышит.
В самом деле, мы стояли на самой вершине утеса, довольно далеко от стеклянного корпуса станции. Побагровевшее закатное солнце играло в стеклах. Молча я оставил своих спутников и зашагал к входу.
– Я никому не мешаю! – крикнул Борис мне в спину. Последовал еще один вопль Тарзана, перешедший в йодль. Я шел не оборачиваясь. Только у входа приостановился и придержал для Софи и Бориса тяжелую стеклянную дверь.
Мы пересекли вестибюль с рядом таксофонов и через еще одну стеклянную дверь попали в кафе. Навстречу нам струился аромат мяса, жаренного на рашпере. Просторное помещение было уставлено длинными рядами овальных столиков. Со всех сторон через стеклянные панели виднелся небосвод. Издалека доносился шум проходившего ниже шоссе.
99 
