67 
Любой, наблюдавший за тем, как они трясутся от смеха, подумал бы: «Что такого мог сказать этот старик, чтобы так рассмешить такую хорошенькую девушку?»
Но мой дед делает все как надо — деликатно и не без бахвальства.
Как и Геринг — с меньшим бахвальством и без всякой деликатности. Всего лишь двадцать минут спустя после звонка о первой уступке Шушнига Геринг звонит снова. Он говорит Зейссу-Инкварту, что поведение Шушнига неприемлемо и что канцлера и его кабинет просят уйти в отставку, а президента Микласа — назначить Зейсса-Инкварта на пост канцлера. У Геринга довольно странная манера подачи информации. Он обещает, что Австрия получит военную помощь от Германии, если правительство Шушнига не захочет добровольно уступить.
Это больше всего смущает Зейсса-Инкварта, который выкладывает новости Шушнигу, и Шушниг делает свой очередной и последний шаг назад. В три тридцать, всего через полчаса после звонка Геринга, Шушниг вручает президенту Микласу прошение об отставке своего правительства. И вот вам казус: все это выглядело бы куда пристойней после войны, если бы Шушниг подождал еще хотя бы час — пока из берлинского посольства в Вене не передадут послание лорда Галифакса о том, что правительство его величества не желает брать на себя ответственность, советуя канцлеру не подвергать опасности свою страну, поскольку его величество не в состоянии гарантировать Австрии свою защиту.
Весь вопрос в том, сдаваться ли тогда, когда тебя все уже покинули, или же сдаться до того, зная, что тебя собираются кинуть. Но, снявши голову, по волосам не плачут.
В три тридцать Шушнигу уже не нужно официального подтверждения, что его все кинули. Он может представить: что лорд Галифакс поведет себя уклончиво; что поверенному в делах Франции в Риме, месье Блонделю, личный секретарь графа Чиано скажет, что если целью его визита является разговор об Австрии, то не стоит утруждать себя поездкой; и что Муссолини по телефону так и не будет найден — он где-то скрывается, слушая, как надрывается аппарат.
Итак, Шушниг оставляет президента Микласа с бременем тревожного вопроса о новом канцлере. Старый Миклас через это уже проходил. Четыре года назад, во время нацистского путча, несчастный Дольфус убит в святилище своего канцлерского кабинета; и целый двор бандитов внизу, ожидающих момента, когда направить толпу туда, куда повернет дьявол; тогда Миклас обратился к Шушнигу. Сейчас у Микласа есть время до семи тридцати. Поэтому старый президент отправляется на поиски нового канцлера.
Есть преданный начальник полиции Скубл, но Скубл отпадает — он известен в Берлине, поэтому его назначение вызовет лишь раздражение Гитлера. Есть доктор Эндер, специалист по конституционному праву, который полагает, что его амбиции относительно поста канцлера уже удовлетворены — он лидер прежнего правительства. А генерал Шилхавски, главный инспектор вооруженных сил, заявляет, что он офицер, а не политик. Так что Миклас не находит желающих.
Жаль, что он не знаком с моим дедом, который, вероятно, согласился бы поучаствовать в очередной интриге.
Дедушка, который припарковал такси и запер его возле церкви Святого Карла, ведет Хильке домой. Игнорируя протесты бабушки, они заглядывают к Зану Гланцу. Лишенный своих жестянок и последней когтистой лапы, орел лежит с торчащими за край кровати ногами: коротка для него девичья кровать Хильке. Из уха его высунулось куриное перо. Стеганое розовое покрывало придает ему уютный вид, он спит посреди всяких безделушек, в сказочном царстве комнаты моей матери. Хильке снова подтыкает ему одеяло, и он спит до самого ужина; он спит ровно до семичасового выпуска новостей Радио Иоханнесгассе. Дед не может позволить Зану пропустить новости.
Объявлено об отсрочке плебисцита и отставке кабинета в полном составе, кроме Зейсса-Инварта, который остается на своем посту министра внутренних дел.
Зан Гланц еще не вполне пришел в себя, когда он молча возвращается в постель, старый Миклас продолжает сидеть в своем кабинете президента, наблюдая, как стрелки часов приближаются к семи тридцати. Время ультиматума маршала Геринга истекло, а Зейсс-Инкварт все еще не стал канцлером Австрии. Миклас отказывается официально назначить его на пост.
Тогда Курт фон Шушниг совершает последний и решающий прыжок назад в своей карьере — отдает генералу Шилхавски секретный приказ отвести австрийские войска от немецкой границы, не оказывать сопротивления, наблюдать и, возможно, окопаться за рекой Энс. В любом случае у австрийской армии боеприпасов только на сорок восемь часов боевых действий. Так зачем же проливать столько крови? Кто-то звонит из Зальцбурга, чтобы сообщить, что немцы пересекают границу; это неправда — тревога ложная, но это снова тот случай, когда, снявши голову, по волосам не плачут, и Шушниг не ждет подтверждения. Он отступает назад.
67 
