128 
По поводу таких известий возникла переписка с высшим начальством. Положено было, с Высочайшего соизволения, если черкесы сделают враждебное покушение, войском черноморским и бывшими в Черномории регулярными частями сделать им за Кубанью «репресаль»; а для большей предосторожности кордонная линия подкреплена резервами из льготных частей. Были ли это слухи ложные, или черкесы отчаялись в своем успехе, но никаких враждебных действий на пределы Черномории не случилось.
По выступлении части войск из Крыма против французов генерал-лейтенант Дюк де Ришелье 13 декабря предписал атаману Бурсаку отрядить в Карасубазар один конный Черноморский казачий полк, для разъездов по берегам Черного моря.
В январе 1807 года командирован был 7-й конный полк, под командою войскового полковника Ляха. Переправившись из Тамани в Керчь 21–31 января, Лях прибыл в Карасубазар 6 февраля и занял там караулы; в марте он перешел в крепость Судак, а в июне прибыл в Старый Крым. В ноябре полк возвратился в Черноморию.
В том же году повелено было: командировать один пеший полк черноморских казаков в Крым, в команду адмирала де Траверсе, — выбравдля этого людей, способных к мореходству и действию на судах пушками.
Атаман Бурсак, получив предписание министра военно-сухопутных сил от 2 февраля 1807 года, сформировал экстренно 9-й пеший полк, под командою подполковника Паливоды. Полк этот, переправившись чрез Керченский пролив в Ениколь, двинулся по приказанию адмирала де Траверсе 10 марта форсированным маршем в Херсон. Отсюда Паливода отправился с полком, на судах, морем к Дунаю для службы на 23 канонирских и трех разъездных барказах, под наименованием 3-го морского полка.[218]
Во время военных действий с турками подполковнику Паливоде поручено было подойти к береговым турецким батареям и уничтожить их внезапным нападением. Неустрашимый Паливода, выбрав, на 12 мая. бурную ночь, пустился под разыгравшуюся с вечера погоду по Дунаю, к турецким берегам; но буря расстроила барказы казаков; сам Паливода был отнесен течением под турецкие батареи. На рассвете турки, увидя казачий барказ, бросились к нему. Несмотря на отчаянное сопротивление черноморцев, борьба оказалась слишком неравною: Паливода и с ним многие казаки были убиты, другие ранены, а уцелевшие взяты в плен.[219]
На место Паливоды, потребованию Дюкаде Ришелье, был отправлен войсковой старшина Матвеев.
9-й пеший полк, участвовавший во многих делах полстенами турецких крепостей и на водах Дуная, постоянно отличался храбростью и отвагой. Достойный предводитель черноморцев, Матвеев, был награжден за свои подвиги: чином подполковника и орденами Св. Георгия 4-го, Св. Анны 2-го и Св. Владимира 4-го классов. По заключении с турками мира и по сдаче полка сыну атамана, войсковому полковнику Бурсаку, он возвратился в войско в 1812 г. Бурсак, приняв от Матвеева 9-й пеший полк, поступил с ним в дунайскую армию адмирала Чичагова. По соединении этой армии с армией Тормасова он был откомандирован генералом Лидерсом, в числе прочих войск из Молдавии, для прикрытия транспортов, двигавшихся из Волыни, Подолии и Украйны; но Кутузов, узнав о понесенных полком больших потерях, в 1813 году, возвратил его в войско.[220]
Во время турецкой войны Усть-Дунайского-Буджакского войска хорунжий Иван Губа находился под г. Измаилом; желая оказать свое усердие России, он явился к генералу Михельсону с бывшими при нем казаками и с четырьмя собственными судами. За отличную службу в русской армии, за мужество и храбрость, он, по ходатайству барона Мейендорфа, был награжден чином полкового хорунжего, а в конце 1808 года, по повелению Дюка де Ришелье, Губа с буджакскими старшинами и казаками, в числе 400 человек, прибыл в Черноморское войско, принял присягу на верность службы и включен, со всеми выходцами, в число казаков.
Кроме Губы, в 1807 году, по распоряжению Ришелье, доставлено в Черномориюеше до 50 турецких запорожцев, вышедших из Килии. Они также были зачислены в Черноморское войско.
В продолжение блокады Браилова и по покорении сей крепости некоторые из находившихся там турецких запорожцев, не желая, по капитуляции, заключенной о сдаче Браилова, последовать за турками, явились к нашим военачальникам добровольно, с просьбой принять их, как и других, в Черноморское войско. Михельсон принял их и, кроме того, вызывал и остальных турецких запорожцев в подданство России. Он даже ходатайствовал о возобновлении на Дунае Запорожской Сечи, но ходатайство его, конечно, не могло быть уважено. Вообще, в продолжение этой войны много переходило к нам турецкоподданных запорожцев, заблудшихся сынов Днепра.[221]
218
Сведение из дел войскового архива.
219
Случай бесстрашного подвига Паливоды и его смерти частью взят мною из бумаг войскового архива, частью из неизданного обозрения актов о Черноморском войске, составленного Я.Г. Кухаренко. Но ни в том, ни в другом источнике не сказано, в каком именно месте Паливода был убит. Читая историю тогдашней турецкой войны, можно предположить, что Паливода погиб или под Тульчей, впереди которой были турецкие батареи, или под турецкими батареями на острове Четале.
220
Из дел войск, архива. — Примеч. к xxxi гл. истор. Богдановича «Война с Францией 1812 г.», т. II.
221
Из дел Кубанск. войск, архива. — Описание турецкой войны Михайловского-Данилевского.
128 
