125 
19 января многочисленная толпа горцев бросилась на Александровский кордон, окружила его со всех сторон, одолела слабый гарнизон и ворвалась в кордон. Черкесы убили постового начальника, хорунжего Коротняка, и двух казаков: но, поражаемые на каждом шагу меткими выстрелами черноморцев, принуждены были удалиться, успев, однако, захватить в плен жену Коротняка и восемь казаков.
В туже ночь конные горцы, партией до 3000 человек, напали на Копыльский пост, имея в резерве за Кубанью много пехоты. Казаки и егеря, здесь находившиеся, встретили их пушечными выстрелами и ружейною пальбою. Несколько раз черкесы с ожесточением бросались на кордон, но всегда были отбиваемы с уроном. Подоспевшая на помощь, с Протоцкого поста, команда решила трехчасовой бой: черкесы отступили.
В этом деле Копыл дал по неприятелю 52 пушечных выстрела и 3515 ружейных. Берега Кубани были устланы трупами горцев; разлитая повсюду кровь свидетельствовала о чувствительном поражении хищников.
Главными распорядителями в кордоне были 14-го Егерского полка подполковник Блюдов и ревизор пограничных караулов капитан Ерько.[214] Этим храбрым начальникам Копыл был обязан своим спасением.
Отступив от Копыла, черкесы бросились на Протоцкий пост, но подоспевший из Копыла капитан Ерько с командой помог и здесь отразить неприятелей с уроном.
Затем горцы всей массой ввалились на второй пикет от Славянского поста и взяли здесь трех казаков.
16 февраля черкесы собрались до 4000 человек, напали на Петровский пост, но после упорного боя, несмотря на свою многочисленность, отступили, потеряв 23 человека убитыми и много ранеными. При отступлении они сожгли находившийся у поста почтовый двор, увели почтовых лошадей, ограбили хутор казачки, которую с семейством взяли в плен, и угнали ее скот. Лишь часть его была отбита у хищников капитаном Мазоном.
Прибрежные камыши и непроходимые кубанские плавни, благоприятствовали набегам горцев, особенно в темные ночи, так что не было никакой возможности уберечься от них. Носились слухи, что черкесы часто дрались под Анапою с турками, вовсе не признавая своей зависимости от блистательной Порты.
В том же году несколько ногайских мурз, с подвластными им татарами, вышли из-за Кубани в Россию. Они должны были следовать в Крым, на Молочные Воды; но, по осеннему времени, остановились близ Ахтанизовского лимана, где обзавелись хозяйством, стали обрабатывать землю и, быв поселены на северо-восточной косе Азовского моря, на верность подданства приведены к присяге в мае 1805 год.[215]
Отчасти неоднократные неудачи при набегах на русские пределы, отчасти притеснения от турок поселили несогласия между горскими племенами. Одни требовали решительных действий против русских, другие искали с ними сближения. В числе последних были закубанские владельцы племен натухайского — Магмет-Калабат-Оглы и Темиргоевского Бейджук. Открыв переговоры с атаманом Черноморского войска, владельцы дали присягу не предпринимать неприязненных действий против Черномории; даже обязывались, в черте своих владений, охранять кубанскую границу от нападений враждебных племен и вознаградить казаков за понесенные убытки. Один горский владелец, Алкас, дал слово, со всеми своими подданными, перейти на русскую сторону. За это был щедро награжден: он получил в подарок от Государя саблю с золотым эфесом и ножнами в серебряной оправе, лисью шубу и шапку черкесского образца с золотым галуном и собольею опушкою.[216]
Можно было ожидать, что Алкас своим влиянием в горах побудит и других закубанских владельцев признать над собою власть русского Государя и перейти в наши пределы, но ни Алкас не перешел, ни другие мирные владельцы особенной пользы для кубанской границы не сделали. Только одна причина могла побуждать их вступать по временам в дружественные сношения с нашим начальством, именно, чтобы уклоняться от наказания за разбои.
С такими-то соседями провожали черноморцы жизнь свою на кубанской границе, несли тяжелую кордонную службу и стойкой грудью обороняли пограничную линию.
В награду за столь доблестную службу казаков Император Александр пожаловал Черноморскому войску 31 мая 1803 года, грамоту, с милостивым словом, и шест знамен для черноморских полков.
3 января 1804 года, при торжественном богослужении и при освящении знамен, войсковой протоиерей Кирил Россинский произнес в Екатеринодарском войсковом соборе речь, глубоко тронувшую слушателей.
214
Должность пограничных ревизоров была установлена атаманом Бурсаком, для наблюдения за исправностию кордонов.
215
Высоч. рескр. генер. от инф. Розенбергу 24 сентября 1804 г. (из дел войск, архива).
216
Эти подарки Алкасу присланы войсковому атаману при предписании генерала Беклешова, № 556 (из дел войск, архива).
125 
