132 
Вследствие этих известий двадцать комплектных и один особо сформированный черноморские полки, поставленные на военную ногу, готовы были во всякое время встретить врага на рубеже пределов своей земли. Но, как и прежде, несмотря на бдительность кордонной стражи, горцы, скрываясь в камышах и болотистых плавнях, прорывались на нашу сторону и жгли прикубанские селения, или пикеты по кордонной линии, убивали и уводили в плен казаков.
Вот один из подобных случаев: 11 мая 1809 года «вышковый» Новогригорьевского поста, заметив необыкновенное движение черкесов за Кубанью и услыхав в плавне большой шум, дал знать о том постовому начальнику зауряд-сотнику Похитонову. Тотчас был послан нарочный казак Чорный воротить в пост конный разъезд, высланный в тот день для осмотра берегов Кубани. На возвратном пути разъезд с нарочным был встречен ружейными пулями переправившихся уже на нашу сторону горцев. Казак Чорный, не видя возможности добраться до кордона, послал товарища в Титаровское селение дать знать о появлении черкесов, асам воротился к Широкобалковской батарейке, где, оставив бывших с ним казаков, пустился как можно поспешнее в Вышестеблиевское селение известить о вторжении неприятелей.
Зауряд-сотник Похитонов не имел достаточно сил воспрепятствовать переправе многочисленной партии горцев, но, решившись защищать свой пост до последней крайности, поставил на стенки кордона часть казаков и солдат команды Азовского гарнизонного батальона, а сам, с остальными казаками и солдатами, при штабс-капитане Федорове, с одним орудием выступил за кордон на встречу врагов. Пройдя несколько шагов, Похитонов дал по неприятелю четыре пушечных выстрела, велел и остальному постовому гарнизону выйти за кордон и ударить на горцев двумя залпами. Пушечной и ружейной пальбой Похитонов желал вызвать помощь из ближайших кордонов и задать страху неприятелю, который в числе тысяч до двух человек, наступал на Григорьевский кордон; но, узнав от «вышкового» о силе горцев, заперся с казаками и солдатами в кордоне. Окружив пост со всех сторон, черкесы осыпали гарнизон градом пуль. Похитонов отвечал пушечными и ружейными выстрелами. Хотя наш картечный огонь и вырывал целые ряды неприятелей, однако горцы держались у поста около получаса времени, а потом, потеряв более ста человек убитыми и много раненых, отошли версты за полторы от поста и скрылись в лощине широкой балки. Похитонов, ободренный успехом и по совету своих приближенных, выступил из кордона, со слабым гарнизоном, прогнать черкесов, и открыл пушечный и ружейный огонь. Горцы начали отступать к Кубани; но, увидя подходившую партию своих единоплеменников, остановились и, в свою очередь, кинулись на наших. Похитонову не оставалось ничего более, как ретироваться к посту; но при отступлении он и многие другие были ранены, а несколько казаков и большая часть артиллерийской прислуги убиты. Наконец, от меткого огня горцев ряды команды так уменьшились, что из артиллеристов осталось только двое, да и из них у одного канонира ружейным выстрелом горца зажжены были в сумке снаряды, от взрыва которых он пал мертвым, а обожженный его товарищ лишился чувств. Лишь только действие пушечного огня прекратилось, черкесы, заскакав с обоих флангов, с гиком бросились на уцелевшую горсть храбрецов. Несколько бесцельных выстрелов из орудия, сделанных неопытными казаками, не могли, конечно, остановить неприятеля; азиятцы врубились шашками в ряды команды, вступили с казаками в рукопашный бой, отбили нашу пушку, начали рубить и брать в плен сподвижников Похитонова. Это было уже пред самым кордоном, где оставалось только шесть человек. Правда, более двухсот горцев было заколото штыками и дротиками казаков, но и наших уцелело немного. Раненый Похитонов, не видя спасения с остальными большею частью также переранеными товарищами, ухватился за орудийный ящик и бросился бежать к кордону; но только человек двадцать пять, с офицером Фетисовым, успели укрыться в посту; остальные были взяты в плен или убиты. В числе последних, под стенами кордона, пал и Похитонов.
Положение Фетисова было безнадежное. Уцелевшие казаки и солдаты не могли занять даже стенок кордона; в отчаянии они засели, с ружьями, в самых опасных местах, и, насколько доставало сил, поражали азиятцев.
Все было напрасно. Черкесы зажгли бывшие подле кордона, над обрывистым берегом Кубани, кучи навоза; перебросили огонь вовнутрь поста, на конюшню и на офицерский дом, отчего распространился пожар по всему кордону. Тогда Фетисов, собравши вокруг себя свою команду, сказал: «Братцы! Теперь уже не только от неприятелей, но и от огня можем лишиться жизни. Не спасется ли кто бегством, кто куда потрафит». Растворены были все калитки; казаки и солдаты бросились из кордона; но лишь трем казакам и двум солдатам удалось в густом дыму проскочить к обрыву Кубани и броситься в реку; остальные все погибли. Новогригорьевский пост был сожжен и разграблен.
132 
