219 
Сколько бы раз ни размышлял Кит над этим отрывком, на глаза ему неизменно навертывались слезы. Он всегда восстанавливал его силы, поддерживал его дух. А крупные Китовы слезы выражали не только нежность, но и гордость. Весь мир — это дартс… Что ж, может быть. Но на некоторых экранах, на некоторых диаграммах весь мир определенно представлял собой дартсовую мишень. Кит согнулся над открытым блокнотом и медленно написал:
Помни что ты автомат. Всякий раз вонзающий свой дротик с одиннаковой точностью.
Хотя на самом деле Кит попросту занимался плагиатом, копируя более ранний отрывок из обожаемой им книжки «Дартс: овладение дисциплиной», он добавил и нечто оригинальное в своей неподражаемой манере:
Очисть свою голову от мыслей. Тебе в твоей добланой башке ничего такого не нужно.
После этого он стал разглядывать последнюю фразу суровым взором истинного приверженца совершенства. Вычеркнул «добланой» и вставил «долбаной». Сторонний наблюдатель мог бы недоумевать, для чего Киту все эти вычеркивания и вставки. Для чего тебе правка, о Кит, если все эти слова предназначены только для твоих глаз? Но кто-то всегда наблюдает за нами, когда мы пишем. Мать. Учитель. Шекспир. Бог.
Ой-ё! Ох… Опять подступил этот зуд. Пустота в брюхе, хроническая, блин. А все его женщины совершенно неожиданно исчезли — единым махом. Петронелла со своим мужем уехала в Саутенд, чтобы провести там медовый месяц. Энэлайз вернулась в Слау (а движение по шоссе М4 сейчас такое, что в это просто невозможно поверить). Дебби исполнилось шестнадцать. Игбала после своих злоключений в «кавалере» с Китом не разговаривала, да и вообще ни с кем не разговаривала. А Сутра (Сутра!) вернулась в тот мир, из которого так нежданно и удивительно появилась — в мир спешки и голода, видимый через окно или ветровое стекло — в мир, где обитали другие женщины, еще больше женщин, найденных и ненайденных, в мир, высоко над которым кружился Кит, многообразный, как стая ворон, беспрерывно грающая: «Кар-р… кар-р… кар-р…» Стало быть, оставалась только Триш. Но туда он больше идти не собирался, просто не рискнул бы после того, как увидел, в каком состоянии пребывала она сегодня утром. Около часа назад, в полдень, он заглянул к Ник, чтобы посмотреть ее фильмик. Но ее фильмики, решил Кит, походили на китайские блюда. А при самой Николь, по сю сторону экрана, при Николь во плоти, причем во плоти таинственной, с привыкшими к темноте глазами и непривычными губами, с тем, каким образом сидела на ней одежда, Кит не испытывал ни спокойствия, ни беспокойства: даже сидя с ним рядом, касаясь бедром его бедра, она оставалась и вблизи, и вдали — в точности как ТВ.
Зазвонил телефон. К тому времени, как Кит пересек гараж, чтобы ответить, он твердо решил, что успех его не изменил.
— Кит Талант? Приветствую. Доброго вам дня. Это Тони де Тонтон, исполнительный продюсер. Программа «Дартсовый мир».
Ах да: «Маркиз Идендерри». «Дартсовый мир»? «Дартсовый мир»!
— Поздравляю, — сказал Тони де Тонтон. — Здорово вы действовали позавчера вечером. Сокрушительно. Просто классно!
Затем, с потрясающей искренностью, продолжил:
— Поначалу вы растерялись. На какое-то время. И я было подумал, что по сравнению с Полом Го вы совершенно не в форме. Ну и ну… Вот это да! Тот еще, думаю, выдастся вечерок. Но, кажется, вы собрались с силами, когда малыш Полли допустил такой чудовищный промах. Под занавес вас выручил ваш характер.
— Ясен пень.
— Вы ведь смотрите нашу передачу, а, Кит?
— Постоянно, — горячо подтвердил Кит.
— Отлично. Теперь, когда близятся финальные матчи, в которых будут состязаться известные игроки, мы снимаем документальные короткометражки об участниках. Уверен, вы их видели. Каждая — по паре минут. Так что, Кит, мы хотим снять такую же и о вас.
Кит осторожно, недоверчиво улыбнулся.
— …Но ведь это ТВ, — сказал он.
— Верно. Так все говорят. Понимаете — ваш образ жизни.
— Типа фильма об образе жизни?
— Ну вы же видели. Где вы живете, где работаете, какие у вас увлечения, семья, интересы — все такое. Ваш образ жизни, стиль ее, можно сказать.
Кит огляделся — зловонные и обшарпанные стены гаража. Тони да Тонтон спросил, не могут ли они приступить к съемкам завтра, и Кит сказал, что могут.
— Адрес?
Кит беспомощно дал свой адрес. Жена, собака, смехотворная квартира.
219 
