Особенно,... 
61 
Так и текла ее жизнь – работа, подружки, клиника. И все было гладко до самой весны. До тех самых пор, пока Луис Маркес не начал вновь ей досаждать. Она не могла догадываться, что он недавно порвал со своей подружкой и искал приключений. Он стал то и дело появляться в доме Грейс. Девушки поддразнивали подругу. А Маркес никогда не объяснял, кто он и откуда. Молчала и Грейс, однажды, правда, обмолвилась, что это друг ее отца. – Но стоило Маркесу появиться, как он тотчас же принимался засыпать девушек вопросами: принимают ли они наркотики, нравится ли им быть фотомоделями, много ли у них знакомых парней. Однажды он даже попытался назначить свидание Бригитте – и тут терпение Грейс лопнуло. Придя к нему в контору, она учинила Маркесу громкий скандал.
– Вы не имеете права так себя вести! Не имеете права приходить и беспокоить моих подруг!
– Я имею право побеспокоить кого захочу! И кстати, она в течение получаса усердно строила мне глазки. Уж я-то знаю, чего надобно девочкам такого сорта! Сними розовые очки, дорогая. Она давным-давно не девица!
– Пусть так, но она и не слепая! – парировала Грейс.
Маркес рассвирепел не на шутку. Она осмелела именно потому, что он вышел из себя.
– Будь благодарна мне за то, что я не рассказал им, кто я на самом деле и кто ты!
– Посмейте только – и я пожалуюсь вашему начальству, что вы мешаете мне начать новую, нормальную жизнь и позорите меня не только дома, но и перед подругами по работе!
– Чушь собачья! Ты никому не посмеешь жаловаться!
Она и сама знала, что жаловаться бессмысленно, но решила стоять насмерть. Как все на свете трусы, он непременно отступит, если почувствует мощное сопротивление. И вправду, Маркес после этого разговора перестал захаживать к ним так часто, а Грейс продолжала еженедельно являться к нему в контору сама.
Когда Бригитта, подписав контракт, уехала в мае работать в Токио, они подыскали новую соседку. Это была юная француженка Мирей. Она была родом из Ниццы, и ей было всего девятнадцать лет. Всем она сразу пришлась по душе. У нее была настоящая страсть ко всему американскому – в особенности к поп-корну и горячим булочкам с сосисками. Нравились ей и американские мальчики, но куда меньше, чем она им. Она пропадала где-то все вечера напролет. Так что Дивайна, Марджори, Элисон и Грейс коротали свободные вечера вместе, как и прежде.
А летом, четвертого июля, Свенсоны устроили пикник в своем загородном доме, в Бэррингтон-Хиллз, – все девушки поехали туда. Грейс пригласила с собой Пола, и он целый вечер во все глаза рассматривал фотомоделей. Соседки Грейс нашли Пола чрезвычайно милым и тотчас же пристали к девушке – уж не тот ли это парень, с которым она пропадает все время?
– Ну, в какой-то степени, – отвечала она уклончиво. Им это страшно понравилось.
А потом подруги устроили Грейс настоящий день рождения. Это был до поры до времени скрываемый сюрприз: они втайне пригласили на праздник сослуживцев из агентства и, конечно же, Пола. Это был двадцать первый день рождения Грейс. А после вечеринки они с Полом сидели во дворике, и Грейс невольно думала о том, как волшебно переменилась ее жизнь за это, в сущности, недолгое время. Пол не знал, разумеется, что два последних дня рождения Грейс отпраздновала в тюрьме. А теперь она живет в прелестном доме в обществе потрясающе красивых девушек, у нее завидная работа… Грейс то и дело пугалась – уж не проснется ли она однажды на тюремных нарах, не окажется ли все это дивным сном? Она то и дело вспоминала Луану и Салли, Молли и Дэвида… И ей делалось грустно, когда она понимала, что поступает в точности так, как советовала ей Луана. Она время от времени выуживает их образы из закоулков памяти, словно карточки из запыленного альбома, а потом складывает назад… И возвращается к новой своей жизни. Но все они ушли от нее. Навеки. Она ни одного письма не получила от Дэвида с тех пор, как в марте у него родился сын. И сама наконец перестала писать Луане и Салли. Ведь они ей так ни разу и не ответили.
Она посмотрела на небо и заметила падающую звезду и тотчас же, закрыв глаза, подумала о них всех и всей душой пожелала, чтобы в один прекрасный день все, что было, стало воистину прошлым. Правда, Луис Маркес все еще висит над ней дамокловым мечом, угрожая раскрыть ее тайну подругам. Вечно кто-то стоит над ней с кнутом. Но она надеялась, что настанет день, когда она станет по-настоящему свободной и впервые в жизни ей некого будет бояться.
61 
