Последние отзывы

  116  

– Я просто не могу принять это приглашение! – смущенно пожимала плечами Грейс. – Ты только подумай о всех тех, кто трудился с нами бок о бок! Подумай о тех, кто в поте лица работает в организации! – Практически все работали бесплатно, но отдавались делу душой и телом, а некоторые даже не скупились на весьма щедрые пожертвования. – Почему все лавры должна пожинать я одна?

Это казалось Грейс вопиющей несправедливостью, и она не желала идти на этот обед. Она не без оснований считала, что награду должна получить целиком организация, а не она как основательница.

– Но подумай, кто заварил всю эту кашу… – улыбался Чарльз.

Но Грейс в упор не видела разницы – как же он любил ее за это! Она сумела обратить собственную боль в благословение для других. И любая радость, которую он мог ей подарить, была для него источником счастья. Чарльз никогда не испытывал большего счастья и глубоко любил Грейс. Она была прекрасной женой и изумительной женщиной, которую он к тому же безмерно уважал.

– Думаю, нам все же следует поехать в Вашингтон. Что касается меня, то я обеими руками «за». А если станешь упрямиться, поеду один, сграбастаю все награды и на всю Америку заявлю, что «Помогите детям!» – всецело моя собственная идея!

Он продолжал подшучивать над ней, и она уже смеялась. Она спорила с ним две недели, но Чарльз от ее имени все-таки принял приглашение, и вот наконец, невзирая на ворчание Грейс, они наняли няню в помощь их домработнице и ненастным декабрьским утром вылетели в Вашингтон. Грейс все твердила, что это дурное предзнаменование, но, как только их глазам открылась праздничная Пенсильвания-авеню, она поняла, что была просто дурочкой. Рождественская елка подле Белого дома сверкала и переливалась, а все вокруг казалось сошедшим с картины Нормана Рокуэлла.

Их торжественно проводили внутрь, и у Грейс предательски дрожали коленки, когда она здоровалась за руку с президентом и его супругой. На приеме присутствовали и люди, которых Чарльз знал. Он все время держал Грейс под локоток, пытаясь придать ей храбрости, и представил по очереди известным адвокатам и конгрессменам. Один старый знакомый Чарльза из Нью-Йорка поддразнивал его, предложив ему попробовать себя в большой политике. Когда-то он был совладельцем юридической фирмы вместе с Чарльзом.

– Думаю, это не для меня. Я слишком занят. Отвожу детишек в школу и садик и сижу на телефоне по делам Грейс, – отшутился Чарльз. Но чувствовал он себя здесь в своей тарелке, даже непринужденно поболтал с президентом, который сказал, что хорошо знает его фирму, и похвалил Чарльза за блестяще проведенное дело, связанное с государственными контрактами.

После обеда были танцы, а потом детский хор исполнил рождественские гимны. Таких красивых и нарядных детишек, да еще в таком количестве, Грейс никогда не видывала и на мгновение ощутила острую тоску по дому…

В конце вечера конгрессмен снова разыскал Чарльза и еще раз попросил подумать:

– На политической арене тебя очень не хватает, Чарльз. Буду рад подробно поговорить с тобой на эту тему в любое время.

Но Чарльз продолжал настаивать, что вполне доволен работой в своей фирме, конгрессмен же упорно гнул свою линию:

– Мир очень велик, а Парк-авеню и Уолл-стрит лишь малая его часть… Но, сидя в башне из слоновой кости, легко об этом забыть. Ты сможешь многое сделать, ты даже не представляешь, сколько еще насущных и нерешенных проблем… Я позвоню тебе сам.

Когда Чарльз и Грейс поехали в Виллард, было уже за полночь. Вечер прошел превосходно, а Грейс получила прекрасную дорогую брошь в знак признательности за ее бескорыстную помощь детям.

– Придется показать ее малышам, когда они станут жаловаться, какая мама нехорошая, – улыбнулась Грейс, кладя ее на стол в гостиничном номере и любуясь драгоценностью. Теперь и она была рада, что они приехали сюда. Ей было по-настоящему приятно. Уже лежа в постели, они беседовали о том, как здорово и непринужденно чувствовали себя в обществе президента, первой леди и прочих знатных людей. Грейс спросила Чарльза о его приятеле-конгрессмене.

– Роджер? Он был моим партнером по фирме. Порядочный человек. Мне он всегда был симпатичен.

– А как насчет его предложения? – Ее очень интересовало, как отреагирует Чарльз.

– Это о том, чтобы вдариться в политику? – Чарльза это позабавило. – Нет, не думаю…

– А почему бы и нет! Поручусь, ты будешь великолепен.

  116