Глава 7

Гордон Форрестье улетел в Париж рано утром в понедельник. Перед отъездом в аэропорт он позвонил в больницу и вновь услышал, что изменений пока нет. Все вещи Изабель он забрал с собой, решив, что в ее нынешнем состоянии ей ничего не понадобится. Пролетая над Ла-Маншем, Гордон думал о том, что за время его пребывания в Лондоне ничто так и не прояснилось. Врачи по-прежнему не знали, придет ли Изабель в сознание, умрет или так и останется лежать в коме. То, что через пять дней после аварии она все еще оставалась жива, было хорошим признаком, причем каждый новый день прибавлял ей шансов, но состояние ее по-прежнему считалось критическим. Когда самолет приземлился в парижском аэропорту имени Шарля де Голля, Гордон пришел к выводу, что придется сообщить детям о случившемся. Надеясь на улучшение, он откладывал этот разговор со дня на день, но теперь понял, что никакого улучшения в ближайшее время не предвидится. Выкручиваться и дальше он не мог. Софи уже достаточно взрослая, чтобы знать правду, а Тедди волей-неволей придется с ней столкнуться. Считая, что сестра сможет как-то его утешить, Гордон собирался поговорить с ним о матери после возвращения Софи из Португалии – чтобы она поддержала брата. Ему самому никогда не приходилось выполнять подобную миссию, он даже не представлял, с какого бока за это взяться, тем более что с сыном он практически не общался.

Отдав водителю такси чемоданы, свой и Изабель, Гордон снова вспомнил дерзкого американца и произошедшую между ними стычку. Его все еще возмущала наглость Робинсона, позволившего себе осведомиться, почему он, дескать, ненавидит свою жену. Не посвященному в их жизнь человеку такое бы и в голову не пришло, так что Гордон склонялся к мысли, что с Биллом поделилась своими мыслями Изабель. На самом деле он не питал к ней ненависти. Она просто перестала для него существовать после рождения Тедди. В его сознании она была неотделима от всех последующих ужасов. С его точки зрения, Изабель из его жены превратилась в сиделку Тедди.

Возможно, мысль о том, что он якобы ее ненавидит, оправдывала в глазах Изабель ее связь с Биллом или, по крайней мере, флирт. Если они действительно были вместе в «Аннабелз», как утверждают газеты, то их отношения вовсе не так невинны и Билл Робинсон лжет. В голове Гордона по-прежнему крутились сотни вопросов, но толку-то… Билл Робинсон явно не собирался ничего ему рассказывать. Ситуация раздражала Гордона, хотя вряд ли можно было называть это ревностью: уже много лет он не чувствовал к Изабель ни романтического, ни сексуального влечения.

Уезжая из больницы, он категорически запретил ввозить к ней в палату американца. Сестра все тщательно записала, но у Гордона сложилось неприятное впечатление, что его пожелание выполнено не будет. К нему там почему-то никто не испытывает симпатии, а вот Робинсону симпатизируют все – и как человеку, и как политику. Да, Билл Робинсон и вправду очень влиятелен.

Из аэропорта Гордон прямиком направился в свой офис, откуда сделал несколько звонков. Секретарше он наконец объяснил положение дел, а она, конечно, не стала говорить о том, что уже видела в «Интернэшнл геральд трибюн» фотографию Изабель и Билла, – себе дороже. По поручению Гордона она набрала португальский номер Софи, который он обнаружил в записной книжке Изабель.

Софи жила с подругами на квартире в Синтре. Когда Гордон позвонил, она где-то гуляла, так что ему пришлось оставить ей сообщение. Дочь перезвонила только в шесть часов, когда он уже уходил со службы. Перед тем как взять трубку, он глубоко вздохнул, собираясь с духом.

– Как там Лондон? – весело защебетала Софи. – Хорошо вы там с мамой провели время?

– А откуда ты знаешь, что я ездил в Лондон? – Он не говорил об этом абсолютно никому, только сыну и его сиделке.

– Я звонила домой в выходные и общалась с Тедди. Разве он тебе об этом не сказал?

  48