Особенно,... 
90 
– Да, – еще тише.
– Это наша связь.
– Весьма прочная.
– Да. Ее нельзя разрушить извне.
– И каждый может ее увидеть?
– Нет. Даже искушенные в этом ощутят лишь некое родство между нами. Только другие драконы могут понять в чем дело.
– Ясно, – Интар всеми силами держался за это свое состояние, не желая разрушить.
– А теперь попробуй проследить эту нить до меня, ощутить, что она несет, – продолжал Зариме. – Думаю, у тебя выйдет.
Проследить… Интар и так знал, что эта нить идет от него к Зариме, или наоборот. Но что если попробовать коснуться ее? Пусть даже и на ментальном уровне.
Нить оказалась теплой, трепещущей, словно живое существо, она увлекала за собой, призывая распахнуть сознание. Едва Интар, не без некоторых опасней, сделал это, то почувствовал Зариме. Это и раньше бывало – все-таки вампир, но так – впервые.
Дракон предстал открытой книгой. Причем Интар видел и истинную форму, и человеческую. Один образ накладывался на другой, объединенные взглядом золотых глаз. Вампир чувствовал его тихую радость от того, что получилось, это невероятное, исходящее от юноши тепло, нежность. Его мысли, чувства, чаянья, даже то, как он себя чувствует, что ему хорошо.
Интар шумно вздохнул от неожиданности, выпадая из видений, но вокруг него тотчас сильнее сомкнулись изящные руки, и такой желанный голос проговорил:
– Я здесь.
– Зариме. Это…
– Знаю.
– Ты… так всегда чувствуешь? – чуть хрипло, едва отдышавшись.
– Сильнее, – ответил Зариме, ослабляя объятья.
– Это же… очень сложно выносить, наверное.
– Нет, я привык. Было бы сложно, если бы я не чувствовал. Я могу абстрагироваться от этого, но тебя я ощущаю всегда.
– И расстояние неважно?
– Ну, за пять миль я готов ручаться, дальше – не знаю. Мы очень редко оказываемся вдалеке от повязанного.
– А мне, чтобы ощутить тебя, всегда нужно столь тщательно готовиться?
– Нет. Раз ощутив связь, снова это сделать гораздо легче. Если хочешь, то я могу помочь освоить этот… навык.
– Да, хочу.
– Хорошо, – улыбнулся Зариме, поправляя волосы.
– Поспишь? – предположил вампир, подперев рукой голову.
– Не хочется. Я не устал.
– Что-то верится с трудом… У тебя был такой расход… энергии сегодня.
– Я быстро восстанавливаюсь, – Зариме томно потянулся, демонстрируя всю грацию стройного тела.
Интар не выдержал, сгреб его в охапку и уложил рядом с собой, ворчливо проговорив:
– И все-таки лучше отдохни. Нечего всякие соблазнительные позы принимать.
– А они соблазнительные? – лукаво усмехнувшись.
– Укушу! – за угрозой последовал легкий шлепок. – Спи давай!
– Ладно.
Правда, Зариме если и заснул, то где-то на пару часов. Ему, в самом деле, не требовалось много сна. Поэтому, проснувшись, он опять осторожно выскользнул из-под одеяла, оделся-умылся и решил побродить по дому.
Глава 45. Оберег и трапеза.
Дом Интара, по меркам Венеции, был весьма просторным, но, наверное, раза в два, а то и больше, уступал владениям в Трабзоне. Маленькие, в большинстве своем, комнаты, даже странно.
Обойдя верхние этажи, Зариме спустился на первый, когда почувствовал странную ауру. Сильное сверхъестественное существо, ни одно из тех, которых дракон знал. Оно стояло на улице и вряд ли пыталось войти, скорее что-то сделать. Зариме чувствовал след темных намерений. Его глаза тотчас полыхнули, став драконьими.
Тщательно прислушиваясь, Зариме бесшумно встал прямо напротив этого существа. Он это чувствовал, хоть их и разделяло окно, за которым, вроде, никого не было. Но это и неважно.
Расставив ноги на ширину плеч, прикрыв глаза и скрестив руки на груди, Зариме зашипел древние слова оберега. Драконьего оберега. Потом резко развел руки и выдохнул. На миг окно охватило призрачное пламя, а вслед за ним и другие окна и двери, ходы и любые щели, ведущие в дом и из него, искрой пробежало по стенам и растворилось. Вряд ли кто из слуг смог заметить это, разве что обладал способностью медиума. А вот с улицы Зариме услышал сдавленное ругательство.
Теперь дом был защищен от всех видов злонамеренной нечисти, и то, что замыслило там, на улице, огребло свое же, но в троекратном размере. Зариме довольно усмехнулся – об этом правиле не стоит забывать, если замыслил недоброе, а потом укорил себя за то, что не подумал об этом раньше.
90 
