Особенно,... 
88 
– Те, кто живут тысячелетиями, как правило, плохо размножаются в принципе.
– А как с этим у вашего народа?
– Мы отправляемся в первый брачный полет лишь полностью созрев, а значит в среднем через четыреста лет после рождения. За долгую жизнь мы можем отложить не более десяти яиц.
– Постой, вы вылупляетесь из яиц? – Интар даже рот открыл.
– Ну да. А как иначе? Ну… мы же драконы.
– Все-таки большую часть времени вы очень похожи на людей.
– И тем не менее у нас вот так вот.
– Но… яйцо ведь нужно высиживать.
– Мы же не птицы! – улыбнулся Зариме, откидывая за спину косу. – Где ты видел высиживающего крокодила? Матери просто охраняют яйцо и держат в сухости и определенном тепле – ведь температура один из важных факторов при формировании пола.
– В самом деле? Это просто удивительно!
– Это природа. Дань тем временам, когда мы имели лишь истинный облик.
– Значит, перерождение вас почти не изменило?
– В физиологии – нет. Это помогло сохранить большинство наших способностей.
– Понятно, – Интара до сих пор будоражили эти «особенности», но он решил, что следует пока осмыслить это. И тут вспомнил, что хотел спросить совсем о другом:
– Да, а о чем вы разговаривали с Памирой наедине? Не думал, что она выставит Мигеля.
– Об Эрнесте. Есть темы, не предназначенные для лишних ушей.
– Вот как? Какие же?
– Эрнест очень дорог Памире, и это может помочь в его излечении.
– Ты всерьез считаешь, что это возможно?
– Да, иначе бы не говорил.
– Но как?
– Не без сложностей. Эрнесту нужен новый смысл, и хорошо, если им станет тот, кому он не безразличен. Любовь привязывает крепче всего.
– Думаешь, Памира согласится?
– Почти уверен. Но согласишься ли ты?
– А что я?
– Эрнест – твой птенец, вы много пережили вместе, и он для тебя тоже много значит.
– Ты прав, – Интар осторожно провел рукой по волосам Эрнеста. – Но лишь частично. Я давно принял тот факт, что наше совместное существование похоже на катастрофу. Мы слишком разные, как это ни банально. Он дорог мне как сын, но его чувства…
– Я понял, – Зариме, видя, как нелегко даются Интару объяснения, коснулся его руки, прерывая. – Тогда Памира может стать выходом для всех.
– Но как?
– Не скажу, что будет легко. Во-первых, Эрнест должен успокоиться и хоть частично принять себя, чтобы стало понятно – испытывает ли он сам что-нибудь к Памире. На пустом месте связи не построишь. Его придется напоить твоей кровью, и моей тоже.
– Ты так говоришь об этом, что просто забываешь, что ты не вампир. Я не перестаю удивляться, откуда столь обширные познания?
– Драконам присуща магия крови – она же как природная. Не всегда удается спасти подопечного от ран, но если жив дракон – повязанный будет жить. И это условие требует… определенных знаний.
– Так ты еще и маг?
– Нет, это нет, – улыбнулся Зариме. – Это не та магия, которую стараются изучить люди, а что-то вроде природных способностей. Навык, если хочешь.
– Весьма полезный притом.
– Согласен, – почти шепотом, и уже указывая на Эрнеста: – Кажется, он давно уже спит.
– Ты прав. Давай осторожно переложим его нормально.
Уложив Эрнеста, словно родители ребенка, они вернулись к себе в спальню, хотя спать не хотелось, несмотря на поздний, вернее ранний час.
– Так когда Ло-Мин хочет видеть тебя? – спросил Зариме, вытягиваясь поперек их кровати.
– Скоро. Через шесть дней.
– Ну, не так уж и скоро, – томно потягиваясь.
– Не хочу его видеть. Слишком большой искус вцепиться в глотку. А из этого ничего хорошего не выйдет – он наш глава, и с ним вся мощь клана.
– А ты возьми меня с собой, и будет легче, – лукаво прищурившись.
– Ты снова решил во что бы то ни стало сопровождать меня? – присаживаясь рядом.
– Это мой долг, – кажется, Зариме только этого и ждал, тут же положив голову на колени вампиру.
– Ты понимаешь, что может случиться, если Ло-Мин тобой заинтересуется?
– И что же? – юноша заинтересованно приподнял голову.
– Все, что угодно. Тут не знаешь, что хуже: милость или немилость. Он может потребовать тебя себе или, наоборот, попытаться извести, усмотрев угрозу.
– Не выйдет ни того, ни другого, – невозмутимо ответил Зариме. – Я твой, не забывай. Только твой. Меня нельзя забрать.
88 
