Особенно,... 
35 
Прямо на пороге их встретила невысокая улыбчивая женщина с длинными каштановыми волосами. "Наверное, это и есть Ливия! — подумали девочки, и оказались правы.
— Мы с мужем так рады видеть вас и ваших спутников, госпожа! — улыбнулась женщина. — Надеюсь, путешествие прошло спокойно?
— Да, все хорошо, — кивнула вампирша.
— Ваши комнаты уже готовы. И еще я приготовила вам ванну.
— Спасибо, ты очень любезна, как всегда, — тепло улыбнулась Менестрес. Для нее не было ничего лучше после длительного путешествия, чем принять ванну. — Танис, покажи, пожалуйста, Селене и Милене их комнаты.
— Хорошо. Прошу за мной, девочки.
Они втроем поднялись на второй этаж и оказались в коридоре, более похожим на террасу, так как с одной стороны через каждый метр шли высокие и широкие окна. Дойдя до середины, Танис остановилась и указала на дверь, проговорив:
— Вот ваши комнаты. Здесь вы будете жить, — и жестом фокусника она открыла дверь.
Девочки с любопытством заглянули. Их апартаменты оказались весьма просторны: одна общая, на две комнаты, гостиная, две спальни и туалетные комнаты. Все обставлено едва ли не с королевской роскошью.
Исследовав все это, сестры переглянулись, и Селена спросила:
— А зачем нам две спальни?
— Ну, вас же двое, — резюмировала вампирша.
Близняшки хором вздохнули, но ничего не сказали. На что Танис с улыбкой продолжила:
— Вы тут осваивайтесь. Если что — вот колокольчик. Звоните, и Ливия к вам придет. Да, скоро будет обед, — и она вышла, оставив их одних.
А сразу после обеда пришла портниха. Еще в Венеции Менестрес купила сестрам несколько готовых платьев, так как девочки были совсем раздеты. Но вампирша знала, что этого недостаточно, и вот теперь решила восполнить пробелы в их гардеробе.
Так что остаток дня прошел в примерках и подборе тканей. Селен и Милене должны были сшить по полдюжины платьев на каждый день, по два вечерних платья, платья для верховой езды, а также ночные рубашки, просто рубашки, белье — в общем все, что нужно молодым девушкам.
Только к вечеру сестры смогли перевести дух. Они уже переоделись ко сну и сидели на кровати в спальне, выходившей окнами в сад, за которыми виднелся океан. Селена сидела, облокотившись на подушки, а Милена лежала, положив голову ей на колени, сестра перебирала ей волосы. Это была одна из их самых любимых поз.
Обведя глазами комнату, Милена проговорила:
— Значит, мы теперь будем жить здесь…
— Похоже, что так. Тебе тут нравится?
— Не знаю. В этом доме очень красиво, но…
— Но сумеем ли мы здесь обрести настоящий дом? — закончила за нее сестра.
— Менестрес показалась мне очень доброй. Она спасла нас!
— Ты права, мы должны быть ей за это благодарны. Но неужели она и впрямь решила нас удочерить?
— Очень похоже. Ведь он так заботиться о нас!
— И все же есть в ней что-то странное. Да и в Димьене с Танис тоже. Ты заметила, что они никогда с нами не едят? И кто для Менестрес эти двое? Они порой ведут себя как слуги, но чаще она обращается с ними, как с лучшими друзьями.
— Ну, — протянула Милена. — У богатых свои причуды.
— Может и так, — согласилась Селена.
Они чуть-чуть помолчали, потом Милена протянула руку и осторожно коснулась значительно укоротившихся волос сестры, тихо спросив:
— Почему они отрезали тебе волосы? — это был первый раз, когда сестры заговорили между собой о том, что произошло в ту страшную неделю.
— Пытались подготовить в монахини. Неужели они думали, что я стану служительницей тех, кто приговорил к такой ужасной смерти нашу мать и тебя?
— Я знаю, что тебе было очень плохо, — Милена теснее прижалась к сестре.
— Тебе пришлось еще хуже, — ответила Селена, поцеловав сестру в лоб.
Они так и уснули в одной кровати, тесно прижавшись друг к дружке. Так случилось и в следующую ночь и во все остальные. Девочки просто игнорировали вторую спальню.
На третий день Ливия сообщила об этом Менестрес. Та лишь усмехнулась, проговорив:
— Значит, с момента рождения они ничуть не изменились. Пусть спят, как хотят.
Может то, что Селена и Милена спали в одной кровати, было и не слишком хорошо, но вампирша понимала, что для них это не блажь, не каприз, а скорее физическая необходимость. У них и правда словно одна душа на двоих. Надо лишь увидеть их вместе, чтобы понять это. Менестрес поняла, что решение инквизитора разделить их было куда более жестоко, чем смертный приговор.
35 
